Картина, созданная в период 1877-1878 годов, хранится в Государственной Третьяковской галерее.
Художественное полотно было создано по инициативе легендарного русского коллекционера Павла Третьякова, когда великий поэт был уже очень болен. Меценат заказал портрет Некрасова выдающемуся мастеру реалистического портрета Ивану Крамскому, и художник охотно согласился. Однако плохое состояние поэта не позволяло ему работать в полную силу — живописцу почти все время приходилось ухаживать за больным.
К
к тому же заказчик отверг идею образа поэта в таком печальном виде.
Когда Некрасову стало немного лучше, живописец написал свой знаменитый портрет-бюст. Однако художник-портретист хотел запечатлеть для потомков силу духа великого русского поэта — даже умирая, он не прекращал работу над сборником «Последние песни”.
На полотне Некрасов изображен в момент творческого вдохновения. Болезнь заставляла его лежать в постели, но тягу к творчеству он не смог уничтожить. Поэт полусидит, опираясь на высокие подушки. Возле кровати — небольшая полка с лекарствами, исписанные листы бумаги. На полке возле кровати кладется колокольчик, чтобы в случае необходимости позвать помощника. На ковре — клочок бумаги рядом с домашней обувью.
Работая над портретом, Крамской немного изменил интерьер комнаты: на стенах морально поддержали изображения тяжелобольных поэтов Добролюбова и Мицкевича, а во главе поставили бюст Белинского. Украшения должны были усилить образ несломленного духа умирающего. Картина имеет несколько особенностей.
Внимательный зритель замечает несколько странных полос, как будто полотно было несколько раз перечеркнуто. И главный штрих: возле головы персонажа четко проступает контур. Подобная странность имеет объяснение. Дело в том, что к моменту создания полотна внешность поэта уже была сильно изменена болезнью, и художник не решился изобразить Некрасова трагическим образом.
Он нашел выход, отвернув голову от портрета, написанного ранее, когда болезнь еще не сильно отразилась на лице писателя. Отсюда – эта необычная «вставка» в картину и неестественная поза человека, логично опирающегося на подушки, но явно не дотягивающегося до них, – за спиной поэта остается слишком много свободного места.
Готовой работы Некрасов уже не видел. Картина стала художественным некрологом поэта.
