В картине художника сентиментально затронут мотив сочувствия человеческой трагедии. За это полотно Клодт получил большую золотую медаль. Атмосфера настоящей заботы, грусти и привязанности к увядающей девушке, правящей полотном, изображена без театральности, но с оттенком чувствительности. Образный язык картины включает в себя множество традиционных элементов, характерных для 40-х и 50-х годов. Однако явно просачиваются новые качества, ощутимые в стремлении художника воссоздать затмевающее
атмосфера в комнате солнечная.
Изображенные на картине люди воспринимаются как куклы или фантомы, и только образ больного, освещенный солнцем, выглядит реальным. Это материально подчеркивается буйной растительностью и теплой погодой за окном. Обреченная девушка полусидит в кресле, опираясь на подушку под головой, что контрастирует с бледностью ее лица и белизной домашней одежды с черными волосами. Художнику прекрасно удалось передать слабость больной, ее безысходность, и выразить это с помощью безвольно вытянутых вдоль тела рук. Взгляд грустный, но умиротворенный — она понимает, что в последний раз видит начало весны.
Рядом с умирающей сидит сестра, лицо которой озарено лучами, не сводя с нее глаз. Вероятно, она пытается отвлечь больного от мрачных мыслей. Другая сестра стоит у окна, вся освещенная ослепляющим светом, который помогает скрыть слезы. Цвет полотна достаточно темный, много фиолетового и оливкового, но акцент делается только на двух светлых точках: окне и кресле с девушкой.
С правого края полотна, за перегородкой, шепчутся два пожилых человека, вероятно, мать в старинной шляпе, изображенная спиной к зрителю, и врач, на лице которого видна тревога, а рука опущена в жесте, который, если он говорит, что он больше не может помочь. На холсте изящно прорисованы все детали, от элементов одежды персонажей до мебели в комнате: портрет на стене, корзина с поделками на столе, черно-фиолетовый ковер, брошенный на пол, поднос с металлической посудой на стуле у окна. Автор картины в одном из лучших своих произведений выражает сострадание и соучастие в человеческой беде.
