Сезанна называют постимпрессионистом — он учился у импрессионистов, проводил время в их обществе, некоторое время участвовал в их выставках, он все же оставался самим собой, не приобретая привычек, характерных для его коллег.
В зрелые годы он нашел свой стиль, не похожий ни на кого, отточил его до тонкости. От импрессионизма в нем мало что осталось — отказ от обилия черного, пожалуй. Блестящей радости, красок, пропитанных лучами солнца, он не унаследовал от импрессионистов.
Не унаследовал характер
мазок, общая идейная направленность. Там, где возводят в абсолют деталь, возводя ее на пьедестал, где акцентируют внимание на части, Сезанн выделяет целое, уже возводит его в абсолют. Не деталь, через которую показан весь мир, а весь мир, уложенный в одну картину, сжатый, как бы под большим давлением, свернутый в единое целое.
«Берег Марны» прекрасно иллюстрирует этот период его творчества. Пейзаж выглядит общим, не прописанным, лишенным деталей, и в то же время очень статичным. В нем преобладают горизонтальные линии (горизонтальная линия, линия берега реки, линия моста, линии домов), отражение деревьев и почвы в воде обеспечивает дополнительную неподвижность. Краски — подобраны мазками, создают атмосферу покоя — преимущественно холодных оттенков, одни и те же цвета перетекают, встречаются и в листве, и в воде, и в небе, что придает изображению завершенность и цельность.
Кажется, что изображен ясный летний день, по небу плывут облака, отражаясь в глади реки, но господствуют оттенки синего и зеленого, охлаждающие, совершенствующие неподвижность, наводящие на мысль о зиме, о болоте, о чем-то неприятном. Сделать мир на картинке произведением искусства, созданным для восхищения. В него не хочется вникать — но он для этого и не создан.
