 |
| Максим Горький. Художник М. В. Нестеров |
Максим Горький (настоящее имя Алексей Максимович Пешков) — выдающийся русский писатель, творивший на рубеже XIX и XX веков.
В этой статье представлена избранная критика о творчестве Горького, отзывы современников о произведениях писателя и пр.
Критика о творчестве Горького, отзывы современников
Н. Г. Шебуев, 1903 г.:
«Имя Максима Горького хорошо известно в настоящее время не только в пределах России, но и за границей, и произведения этого молодого писателя в короткое время завоевали себе… широкую популярность…
…автор еще молод, находится в расцвете своего таланта и, следовательно, можно ожидать дальнейшего развития его творчества… <…>
Успех произведений Максима Горького… можно смело назвать изумительным, небывалым в летописях всемирной литературы. В каких-нибудь два-три года неизвестный дотоле Алексей Максимович Пешков превратился в популярного Максима Горького, — писателя, сразу завоевавшего себе видное место в литературе… <…>
Конечно, художественный талант Максима Горького не подлежит никакому сомнению: его рассказы написаны живыми, яркими красками, они новы и оригинальны… его описания природы, в особенности моря, дышат очаровательной и своеобразной поэзией; его увлекательный и искренний лиризм действует захватывающе на читателя. <…>
…по нашему мнению, главная причина небывалого успеха этого писателя заключается именно в том, что он побудил или, вернее, пытается пробудить в людях чувства бодрости и энергии. Помимо этого, успех его произведений обуславливается также временем и обстоятельствами.
Первое, чем привлекают к себе читателя произведения Максима Горького, — это чувство индивидуальности, которым проникнуты герои его рассказов, — его «бывшие люди». Это чувство как раз совпадает с современным настроением нашего общества. Индивидуализм все глубже проникает в сознание последнего и эта черта в героях Горького — борьба за индивидуальность — не могла не привлечь к себе сердца и умы современных людей, ищущих, как и босяки Горького, выхода из заколдованного круга так называемых «проклятых» вопросов. <…>
…то, что он написал до сего времени, следует считать не только ценным вкладом в русскую литературу, но и богатым материалом для истории русской жизни. С этой точки зрения, в области русской мысли Горький и его произведения долго не умрут. Они не потеряют своего громадного значения…»
(Н. Г. Шебуев, «Максим Горький. Его значение в рус. жизни и лит.», 1903 г.)
А. В. Амфитеатров, 1908 г.:
«Что защищать Горького? Он сам себя от кого угодно защитит. О Горьких можно рассуждать, спорить, диспутировать, но Горьких нельзя ни «хвалить», ни «ругать»: это так же смешно и невозможно, как «расхвалить» или разругать… Черное море. <…>
В громадном таланте Максима Горького самая сильная сторона — эпическая: блестящие описания, быт и «марш во славу или на смерть героя» — бессмертная «Песня о соколе», «Буревестник», и т.п. Но в пьесах описания уходят в ремарки и остаются в ведении режиссеров. <…> Таким образом в битвах, импровизированных против интеллигенции, Горький остался без главной своей артиллерии. Сатирик же он никакой, а юморист первобытный и не веселый. В его карикатурах есть стремление оскорбить, но нет смеха и грации, искупающих насилие, таящееся во всяком оскорблении, хотя бы самом заслуженном и справедливом. <…>
«Максим Горький — специалист по героическому эпосу. Автор «Бервестника», «Песни о соколе», «Изергиль» и бесчисленных эпопей о бывших людях разных наименований, он… добился того, что разбудил чувство человеческого достоинства и гордое сознание спящей силы в самом безнадежном и пропащем классе русского общества.»
(А. В. Амфитеатров, «Современники. Статьи», 1908 г.)
Из книги «Корифеи новейшей русской литературы», 1912 г.:
«На долю немногих выпадает такой успех, каким пользуется в наше время М. Горький. Молодой писатель появился в русской литературе как-то незаметно и быстро успел занять почетное место среди русских беллетристов.
По характеру и содержанию своего творчества М. Горький ближе всего стоит к Короленку. <…> При чтении произведений М. Горького чувствуется, что между автором и героями существуют более близкие отношения сравнительно с отношениями, существующими между Короленком и его героями. <…>
Герои произведений М. Горького вызывают в читателе какое-то смешанное чувство удивления перед их силой и в то же время — сожаления, какой-то досадной неудовлетворенности от их бессилия умело пользоваться своей силой. Сила героев М. Горького — в том, что они легко, без всяких колебаний, могут порывать привязанности к месту, к окружающим людям… <…>
Из-за привязанностей человек часто поступается своей свободой, свыкается с разного рода уступками жизни — сначала маленькими, а затем и большими. Это так называемые компромиссы, ложь перед самим собой. Босяки Горького откровенны, никогда не лгут себе. Их тяготит мир привязанностей, и они бегут отсюда на простор, предпочитая жить впроголодь и прохолодь, чем жить в тепле и сытом довольстве, но без свободы. <…>
Герои М. Горьеого вообще любят непосредственное общение с природой. Она привлекает их своим безмятежным спокойствием, гордым величием. За природой они часто забывают человека. <…>
О героях М. Горького можно сказать, что они — дети природы, и потому из душной обстановки слишком прозаической жизни рвутся на свободу, к ней — свой матери. Здесь на лоне природы, всегда в приподнятом настроении, герои М. Горького освобождаются от… мелочей повседневной жизни, становятся выше и лучше самих себя в обыденной жизни.»
(«Корифеи новейшей русской литературы. В. М. Гаршин, В. Г. Короленко, А. П. Чехов, М. Горький»: критические очерки», Одесса, 1912 г.)
Ю. Айхенвальд, 1910 г.:
«Наиболее поразительной и печальной особенностью Горького является то, что он, этот проповедник свободы и природы, этот высокомерный отрицатель культуры, сам однако в творчестве своем далеко уклоняется от живой непосредственности, наивной силы и красоты.
Ни у кого из писателей так не душно, как у этого любителя воздуха. Ни у кого из писателей так не тесно, как у этого изобразителя просторов и ширей. Дыхание Волги, которое должно бы слышаться на его страницах и освежать из вольной своей мощью, на самом деле заглушено тем резонерством и умышленностью, которая на первых же шагах извратили его перо, посулившее было свежесть… <…>
Так нет у него и следа художественной объективности, высокого спокойствия, но нет и лиризма… <…> …Горький сочиняет, а не пишет с натуры, выдумает, а не видит… <…>
Если все-таки Горький на первых порах своей литературной… деятельности завоевал себе общие симпатии, то это объясняется, прежде всего тем, что было ценно и привлекательно его доверие к человеку, его внимание к раздетому и голодному. Он в бывших людях увидел людей настоящих, он понял, что кто было человеком, тот человеком остается; он еще раз напомнил о пловцах жизненного дна.»
(Ю. Айхенвальд, «Силуэты русских писателей», вып. 3, 1910 г.)
Л. Е. Оболенский, 1900 г.:
«Немногим из писателей-беллетристов удавалось завоевать себе общественное внимание так быстро, как Максиму Горькому. Быть может, он достиг этого, приспособляясь к вкусам толпы?
Наоборот: все, что до сих пор вышло из-под его пера, должно бы скорее отталкивать «большую публику», чем привлекать к нему: в его произведениях множество теоретических разговоров, чего «большая публика» не любит; герои его первых этюдов грязны, пьяны и принадлежат к подонкам общества, неинтересным «большой публике», любящей, хотя бы в воображении, пожить жизнью и сентиментами князей, графов…
У Горького нет и мелочной изящной отделки деталей, излюбленной «большой публикой», которая в этом отношении избалована новейшими беллетристами. Наоборот, его художественные приемы напоминают отчасти; приемы Репина в живописи, с тою, однако, разницей, что Репин, бросая на свои картины и портреты огромные, аляповатые, мазки, руководится (я смею это думать) больше теорией, чем внутренней потребностью, а у Горького это — результат огромного внутреннего чувства, мучительного искания «правды жизни», которое не дает ему задуматься ни на минуту о деталях, о форме, о приемах.
Его краски, эпитеты, слова вырываются сами собою, без его ведома, из сердца, измученного «сутолокой и буреломом», безобразиями и «теснотой жизни», — как вырываются вопли из груди раненного. И в этом их страшная сила.
Отнимите у них эту непосредственность, эту железную грубость и раскаленность, и у нас был бы обыкновенный художник, а не Максим Горький, бьющий по сердцу, как молотом, вызывающий бурю, мыслей и настроений. В этом, т.е. в страстности его «исканий» — его сила, его оригинальность и его власть над толпой, — конечно, не считая крупного таланта наблюдателя и психолога.
(Л. Е. Оболенский, «Максим Горький и идеи его новых героев», 1900 г.)
Это была избранная критика о творчестве Горького, отзывы современников о произведениях писателя.
