М. Е. Салтыков-Щедрин — это выдающийся русский писатель XIX века.
В этой статье представлена критика о творчестве Салтыкова-Щедрина, отзывы современников о произведениях писателя и др.
Критика о творчестве Салтыкова-Щедрина
П. В. Анненков:
«…Щедрин… почти никогда не употреблял пера своего на описание чего-либо, лишенного строгого гражданского характера, на какие-либо пустяки, касающиеся судьбы частного, безвестного лица или истории сердца, движимого интересами, которых прямо нельзя связать с интересами всего общества. <…> Все это дает деятельности г. Щедрина какой-то суровый характер, несмотря на откровенный его юмор и на замечательную способность к политической карикатуре и к «шаржу» вообще.»(П. В. Анненков, «Г-н Н. Щедрин», 1863 г.)
Д. И. Писарев:
«…Щедрин, вождь нашей обличительной литературы… <…> …принимаясь за перо, он… не предлагает себе вопроса о том, куда хватит его обличительная стрела — в своих или в чужих…
Он пишет рассказы, обличает неправду и смешит читателя единственно потому, что умеет писать легко и игриво, обладает огромным запасом диковинных материалов и очень любит потешиться над этими диковинками вместе с добродушным читателем.
Вследствие этих свойств автора его произведения в высшей степени безвредны, для чтения приятны и с гигиенической точки зрения даже полезны, потому что смех помогает пищеварению, тем более что к смеху г. Щедрина, заразительно действующему на читателя, вовсе не примешиваются те грустные и серьезные ноты, которые слышатся постоянно в смехе Диккенса, Теккерея, Гейне, Берне, Гоголя и вообще всех… действительно замечательных юмористов. <…>
Смех г. Щедрина убаюкивает и располагает ко сну… …мы смеемся и склоняем голову на подушку и тихо засыпаем, с детскою улыбкою на губах. <…>
Если мы, с высоты птичьего полета, бросим общий взгляд на рассказы г. Щедрина, то нам придется изумляться бедности, мелочности и однообразию их основных мотивов. <…> …еще раз скажу г. Щедрину: пусть читает, размышляет, переводит, компилирует, и тогда он будет действительно полезным писателем.»
(Д. И. Писарев, «Цветы невинного юмора», 1864 г.)
А. В. Дружинин:
«…нам видится в г. Щедрине писатель многосторонней силы… <…> …Щедрин, может быть, более чем кто-либо из ныне пишущих людей, разумеет поэзию и правду чиновничьей жизни, знаком с бытом и понятием целого многочисленного класса наших сограждан.
Он может просто и правдиво говорить о вещах, о которых мы до сих пор мало говорили по причине нашего незнания. Как человек служащий и знающий службу, он должен сделать для нашего чиновного быта то, что граф Лев Толстой сделал для военного. <…> С его знанием дела нельзя не быть самостоятельным, с его любовью к правде легко достигнуть всесторонности в таланте.»
(А. В. Дружинин, очерк ««Военные рассказы графа Л. Н. Толстого», «Губернские очерки» Н. Щедрина», 1865 г.)
А. М. Скабичевский:
«Я убежден, что к числу писателей-колоссов, слава которых не умаляется, но, напротив того, возрастает с каждым поколением и веком, будет принадлежать г. Щедрин. <…>
Знаете ли вы, приходило ли вам в голову подумать, что такое г. Щедрин? Ведь это один из тех народных и, вместе с тем, общечеловеческих сатириков, вроде Рабле, Мольера, Свифта, Грибоедова и Гоголя, смех которых раздается громовыми раскатами под сводами веков. <…>
…в лице г. Щедрина мы имеем сатирика, который, наверное, будет, со временем, беспристрастными судьями-потомками поставлен не только на одну высоту с Гоголем, но во многих отношениях выше его. В самом деле, если Гоголь в чем превосходит г. Щедрина, то, единственно, в чисто эстетическом отношении, в художественно-техническом. Дело в том, что Гоголь долго работал над каждым своим произведением, обтачивал каждую, фразу и малейший штрих. <…> В этом отношении г. Щедрин, конечно, уступает Гоголю…
Но что касается до глубины и широты миросозерцания, что касается до общественного и общечеловеческого значения образов, то Щедрин в этом отношении настолько же превосходит Гоголя, насколько век наш стоит выше гоголевской эпохи.
Если вы не ограничитесь поверхностным чтением сатир г. Щедрина ради одной потехи и отыскания смешных мест… то вы постоянно будете открывать новые и новые глубины, поразительное знание человеческого сердца и такие существенные черты жизни и человеческой природы, выставление которых присуще только гениальным писателям.»
(А. М. Скабичевский, «Г. Щедрин как современный гениальный писатель», 1876 г.)
Ю. И. Айхенвальд:
«…Щедрин. …он раньше всего производит впечатление силы. Он — крепкий, терпкий; его не забудешь, если хоть раз отведать от его суровой трапезы. Есть что-то в его даровании сердитое и строгое. Можно не любить Салтыкова, но с ним нельзя не считаться. <…>
Писатель-начальник, привередливый и требовательный, взыскательный и беспощадный, язвительный и придирчивый, Салтыков — брюзга. Он в разные эпохи жил и всеми эпохами был недоволен. Он пропустил мимо себя много людей и почти никого не похвалил. От него больно достается.
Прирожденный сатирик, бесцеремонный и циничный, он — мастер насмешки, седой «великий мастер» масонской сатирической ложи. При этом Щедрин, как и подобает его сану, собственно, не шаржирует.
Его гиперболизм — естественный, не больший, чем тот, какого требует самый стиль сатиры. Его увеличительное стекло преувеличивает в меру своего назначения. Справедливо отклоняет он упреки в карикатурности: «карикатур нет… кроме той, которую представляет сама действительность». <…> …он по преимуществу ополчается на гнусность и пошлость чиновничества, на те особенности быта, которые обусловливаются пороками власти и властью беззакония… <…>
…щедринская сатира… широко задумана; и потому прощаешь ей то злоупотребление смехом… Кроме того, в лучших своих произведениях Салтыков достаточно обнаружил, что и смех его шел из глубины, был грудной, не дребезжащий, нередко горький, всегда, как мы уже отметили, сильный… <…> Не сплошь, но в общем он — истинный и большой художник. Не тонка соль его смеха, но в самой грубости своей она прекрасна.»(Ю. И. Айхенвальд, «Салтыков-Щедрин», 1913 г.)
Л. П. Гроссман:
«…В своем осмеянии он [Щедрин] был всегда беспощаден, стремясь… со всей отчетливостью произносить самые безнадежные приговоры. В Салтыкове было нечто от хирурга и от судьи. <…> Верный себе, своему холодному, трезвому и строгому взгляду… сурово и неуступчиво судил он Россию, ее прошлое и настоящее, ее правителей и подданных, своих отдаленных предков и близких современников. Взгляд его на судьбы своей страны был мрачен и безотраден до отчаяния.»
(Л. П. Гроссман «Россия Салтыкова», 1925 г.)
Р. В. Иванов-Разумник:
«Смех салтыковской сатиры был конкретен, неотвратим, неотразим высшей точкой направленности. <…>
В наши дни Салтыков-Щедрин — уже «история»; у современного читателя часто нет ключей к пониманию образов, картин, волновавших великого сатирика; больше того — часто нет и способности к восприятию его смеха, нет готовности разделить с суровым критиком и судьей его затаенную, конфузливую, но горячую любовь к страдающим, измученным людям, к людям, обиженным историей. А это жаль… <…>
…Щедрин и его сатира все время на земле; его злой критической осведомленности нельзя было преодолеть ни в каком философском или этическом плане… <…> …его беспощадная критика умирающего феодализма и торжествующей буржуазии, его туманные социалистические мечтания, утопические, но честно и ярко выраженные, — делают его для нас особенно ценным и значимым.»
(Р. В. Иванов-Разумник «М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество», 1930 г.)
Я. Эльсберг:
«Щедрин был страстным борцом за интересы народных масс. Решительно и смело выступал он против угнетателей народа… Оружием Щедрина была литература, которой он, по собственному выражению, был предан «страстно и исключительно». <…> Щедрин в своем творчестве выступал, как судья, как прокурор от лица народа, разоблачавший и обвинявший всех его угнетателей. <…> Среди произведений Щедрина особое и очень важное место занимаются его «Сказки». <…>
Каждый из сказочных образов Щедрина обобщает собой длинный ряд общественных типов, созданных великим сатириком в более ранних произведениях. <…> В сказочно-фантастическую форму Щедрин вкладывает огромное реалистическое содержание. <…> Умение показать в малом большое, найти в быту политику является отличительной чертой творчества Щедрина. <…>
Щедрин создал целый ряд общественно-политических типов, воплощающих собой покорность реакции, либеральную трусость, безидейность, духовную бедность и ограниченность. <…> …Щедрин убежден в том, что русский человек духовно растет, что русский народ пробьется к сознательной и радостной жизни.»
(вступительная статья Я. Эльсберга, «Рассказы, очерки, сказки», М. Е. Салтыков-Щедрин, из-во «Детгиз», 1951 г.)
А. С. Бушмин:
«Среди классиков русского критического реализма XIX в. М. Е. Салтыков-Щедрин (1826-1889) занимает место непревзойденного художника слова в области социально-политической сатиры. <…> …он выступал горячим защитником угнетенного народа и бесстрашным обличителем привилегированных классов.
Основной пафос его творчества заключается в бескомпромиссном отрицании всех форм угнетения человека человеком во имя победы идеалов демократии и социализма. В течение 50-80-х гг. голос гениального сатирика, «прокурора русской общественной жизни»… громко и гневно звучал на всю Россию, вдохновляя лучшие силы нации на борьбу с социально-политическим режимом самодержавия. <…>
Салтыков-Щедрин принадлежит к числу тех великих писателей, творчество которых отличается высокой идейностью, народностью, реализмом, художественным совершенством. <…>
Своеобразие Щедрина-художника наиболее наглядно проявляется прежде всего в таких особенностях его сатирической поэтики, как искусство применения юмора, гиперболы, гротеска, фантастики, иносказания для реалистического воспроизведения действительности и ее оценки с прогрессивных общественных позиций. <…> Щедрин — самый яркий продолжатель гоголевской традиции сатирического смеха.»
(А. С. Бушмин. М. Е. Салтыков-Щедрин. «История русской литературы. В 4-х томах. Том 3. Л.: Наука, 1980. Глава 21)
Это была критика о творчестве Салтыкова-Щедрина, отзывы современников о произведениях писателя.
