 |
| Дуэль Печорина и Грушницкого. Художник В. А. Поляков |
Роман «Герой нашего времени» Лермонтова — одно из самых выдающихся произведений русской классической литературы.
В этой статье представлена критика о романе «Герой нашего времени»: отзывы современников, известных личностей XIX и XX века.
— Краткое содержание романа
— Все материалы по «Герою нашего времени»
Критика о романе «Герой нашего времени» Лермонтова
Император Николай I:
«…Я дочитал «Героя» до конца и нахожу вторую часть отвратительной, вполне достойной быть в моде. Это то же самое преувеличенное изображение презренных характеров, которое имеется в нынешних иностранных романах.
Такие романы портят характер. Ибо хотя такую вещь читают с досадой, но все-таки она оставляет тягостное впечатление, потому что в конце концов привыкаешь думать, что весь мир состоит из подобных людей, у которых даже лучшие, на первый взгляд, поступки проистекают из отвратительных и фальшивых побуждений. Что должно из этого следовать? Презрение или ненависть к человечеству! Но это ли цель нашего пребывания на земле? Ведь и без того есть наклонность стать ипохондриком или мизантропом, так зачем же поощряют или развивают подобного рода изображениями эти наклонности!
Итак, я повторяю, что, по моему убеждению, это жалкая книга, обнаруживающая большую испорченность ее автора. Характер капитана намечен удачно. Когда я начал это сочинение, я надеялся и радовался, думая, что он и будет, вероятно, героем нашего времени, потому что в этом классе есть гораздо более настоящие люди, чем те, которых обыкновенно так называют. В кавказском корпусе, конечно, много таких людей, но их мало кто знает; однако капитан появляется в этом романе как надежда, которой не суждено осуществиться.
Господин Лермонтов оказался неспособным представить этот благородный и простой характер; он заменяет его жалкими, очень мало привлекательными личностями, которых нужно было оставить в стороне (даже если они существуют), чтобы не возбуждать досады.
Счастливого пути, господин Лермонтов, пусть он очистит себе голову, если это может произойти в среде, где он найдет людей, чтобы дорисовать до конца характер своего капитана, допуская, что он вообще в состоянии схватить и изобразить его».
(письмо императора Николая I к жене от 12 (24) июня 1840 г.)
Критик С. П. Шевырев:
«Где причина того, что Печорин переживает томительную скуку и непомерную грусть духа, где причина его апатии?… в западном воспитании, чуждом чувству веры. …Печорин не герой нашего времени… если явления, подобные Печорину, типичны для Западной Европы и выражены в произведениях Гете и Байрона, то в России этой болезни нет. Печорин только герой фантазии Лермонтова, в нем нет ничего русского…» (С. П. Шевырев, журнал «Москвитянин», 1841, № 2. «О герое нашего времени»)
Н. Г. Чернышевский:
«…Да ведь он [Печорин] скучает: почему же от скуки не вести ему дневника? Настоящее наводит на него тоску; будущее безотрадно: как же ему не возвращаться мыслью к прошедшему? И ведь эгоизм силен в Печорине; а чем более развит эгоизм в человеке, тем больше думает он о своей личности и о всем, что до нее касается. Кажется это очень просто; да притом и сам Печорин объясняет это…»
В. Г. Белинский:
«…Вот книга, которой суждено никогда не стариться, потому что при самом рождении ее она была вспрыснута живою водою поэзии! Эта старая книга всегда будет нова…»
С. Т. Аксаков:
«…Я прочел Лермонтова «Героя нашего времени» в связи и нахожу в нем большое достоинство. Живо помню слова Ваши, что Лермонтов-прозаик будет выше Лермонтова-стихотворца…»
(из письма С. Т. Аксакова к Н. В. Гоголю, 1840 г.)
В. В. Кюхельбекер:
«…В последние дни прочел я… «Героя нашего времени» (…) Лермонтова роман — создание мощной души: эпизод «Мери» особенно хорош в художественном отношении; Грушницкому цены нет,— такая истина в этом лице; хорош в своем роде и доктор; и против женщин нечего говорить… а всё-таки! Всё-таки жаль, что Лермонтов истратил свой талант на изображение такого существа, каков его гадкий Печорин…»
(«Дневник В. К. Кюхельбекера», ред. В. Н. Орлова и С. И. Хмельницкого. Л., 1929)
H. В. Гоголь:
«…Никто еще не писал у нас такою правильною, прекрасною и благоуханною прозою. Тут видно больше углубленья в действительность жизни — готовился будущий великий живописец русского быта…»
(Н. В. Гоголь «Выбранные места из переписки с друзьями», 1846 г.)
И. А. Гончаров:
«…Чацкий, как личность, несравненно выше и умнее Онегина и Лермонтовского Печорина. Он искренний и горячий деятель, а те — паразиты, изумительно начертанные великими талантами, как болезненные порождения отжившего века. Ими заканчивается их время, а Чацкий начинает новый век — и в этом все его значение и весь «ум».
И Онегин, и Печорин оказались неспособны к делу, к активной роли, хотя оба смутно понимали, что около них все истлело. Они были даже «озлоблены», носили в себе и «недовольство» и бродили как тени с «тоскующею ленью». Но презирая пустоту жизни, праздное барство, они поддавались ему и не подумали ни бороться с ним, ни бежать окончательно. Недовольство и озлобление не мешали (…) Печорину блестеть интересной скукой и мыкать свою лень и озлобление между княжной Мэри и Бэлой, а потом рисоваться равнодушием к ним перед тупым Максимом Максимычем: это равнодушие считалось квинт-эссенцией дон-жуанства. Оба томились, задыхались в своей среде, и не знали, чего хотеть. Онегин пробовал читать, но зевнул и бросил, потому что ему и Печорину была знакома одна наука «страсти нежной», а прочему всему они учились «чему-нибудь и как-нибудь» — и им нечего было делать…
…Онегины и Печорины — вот представители целого класса, почти породы ловких кавалеров, jeunes premiers*. Эти передовые личности в high life** — такими являлись и в произведениях литературы, где и занимали почетное место со времен рыцарства и до нашего времени, до Гоголя…»
(* — первых любовников (франц.), ** — в высшем свете (англ.))
И. С. Тургенев:
«…Из Пушкина целиком выработался Лермонтов, та же сжатость, точность и простота. Но у Лермонтова кое-где проглядывает рисовка, он как будто красуется (…). В «Княжне Мэри» есть точно отголосок французской манеры. Зато какая прелесть «Тамань»!..»
(А. Луканина «Мое знакомство с Тургеневым»)
А. П. Чехов:
«…Может быть, я и не прав, но лермонтовская «Тамань» и пушкинская «Капитанская дочка», не говоря уж о прозе других поэтов, прямо доказывают тесное родство сочного русского стиха с изящной прозой…»
(Письмо А. П. Чехова к Я. П. Полонскому от 18 января 1888 г.)
«…Я не знаю языка лучше, чем у Лермонтова,— говорил он не раз.— Я бы так сделал: взял его рассказ и разбирал бы, как разбирают в школах, по предложениям, по частям предложения… Так бы и учился писать…»
(С. П. Щукин «Из воспоминаний об А. П. Чехове». Сборник «Чехов в воспоминаниях современников» 1960 г.)
«…[Чехов] любил разговоры о литературе. Говоря о ней, часто восхищался Мопассаном, Флобером, Толстым. Особенно часто он говорил именно о них да еще о «Тамани» Лермонтова. Не могу понять,— говорил он,— как мог он, будучи мальчиком, сделать это! Вот бы написать такую вещь да еще водевиль хороший, тогда бы и умереть можно!..»
(И. А. Бунин. Чехов. В сборнике «Чехов в воспоминаниях современников» 1960 г.)
«…действительно есть прекрасные вещи <…> Чудесный рассказ! Во всей нашей литературе я знаю только еще один такой, это «Тамань» Лермонтова…»
(А. Серебров (Тихонов). О Чехове. В сборнике «Чехов в воспоминаниях современников» 1960 г.)
А. Н. Толстой:
«…Лермонтов-прозаик — это чудо, это то, к чему мы сейчас, через сто лет, должны стремиться, должны изучать лермонтовскую прозу, должны воспринимать ее как истоки великой русской прозаической литературы…
«…Лермонтов в «Герое нашего времени», в пяти повестях: «Бэла», «Максим Максимыч», «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист», связанных единым внутренним сюжетом — раскрытием образа Печорина, героя времени, продукта страшной эпохи, опустошенного, жестокого, ненужного человека, со скукой проходящего среди величественной природы и простых, прекрасных, чистых сердцем людей,— Лермонтов в пяти этих повестях раскрывает перед нами совершенство реального, мудрого, высокого по стилю и восхитительно благоуханного искусства. Читаешь и чувствуешь: здесь всё — не больше и не меньше того, что нужно и как можно сказать. Это глубоко и человечно. Эту прозу мог создать только русский язык, вызванный гением к высшему творчеству. Из этой прозы — и Тургенев, и Гончаров, и Достоевский, и Лев Толстой, и Чехов. Вся великая река русского романа растекается из этого прозрачного источника, зачатого на снежных вершинах Кавказа.»
(Речь на торжественном заседании памяти М. Ю. Лермонтова, 15 октября 1939)
С. З. Бураковский:
«В романе своем «Герой нашего времени» Лермонтов, подобно Пушкину в «Евгении Онегине», задумал представить характеристику русского современного общества.
Главное лицо романа — молодой человек Печорин, путешествующий с целью отыскать себе таких наслаждений, которые бы не могли его пресытить. Но ему это не удается. Получив только светское образование, притом незнакомый с трудом, Печорин не мог найти себе серьезной деятельности и потому искал только случая удовлетворять свои мелкие страсти… веселиться до полного пресыщения.
Но Печорин во всяком случае выше Онегина именно потому, что его нередко занимают вопросы ума, он вдумывается в свою жизнь, сознает по крайней мере, что и его существование должно иметь какую-нибудь цель. <…>
Роман Лермонтова отличается необыкновенным разнообразием и занимательностью сцен, определенностью характеров, и верным изображением многих сторон тогдашней общественной жизни.»
(С. З. Бураковский, «Хрестоматия новой русской литературы», 1871 г.)
Это были отзывы критиков о романе «Герой нашего времени» Лермонтова: отзывы современников, выдающихся личностей XIX-XX вв.
Все материалы по роману «Герой нашего времени»
