 |
| Иллюстрация к повести «Левша». Художники Кукрыниксы |
Николай Семенович Лесков — выдающийся русский писатель XIX века, самобытный и яркий автор таких произведений, как «Левша», «Очарованный странник» и т.д.
В этой статье представлена критика о творчестве Н. Лескова, отзывы о произведениях писателе.
Критика о творчестве Николая Лескова
А. П. Добрыв:
«…Литературная деятельность Николая Семеновича [Лескова] была обильна и плодотворна; это был большой талант, показавший себя почти во всех родах литературы, в особенности ценятся высокохудожественные произведения, взятые им из быта нашего духовенства, до него еще не дотронутого.
Он первый ввел в литературе повествования из этого быта, осветил его со всех сторон, дал нам верную и широкую картину жизни этого оригинального мира и с замечательным искусством представил характерные черты духовного сословия и благодаря его этим трудам сделано очень много для определения настоящего положение нашего духовенства.
Все его замечательные произведения отличаются глубоким и верным изучением быта, художественным изображением типов и мастерским описанием местных из жизни картин. Имя Николая Семеновича занимает одно из почетных видных мест в нашей литературе.»
(А. П. Добрыв, статья о «Лескове», книга «Биографии русских писателей. Среднего и нового периодов», составил А. П. Добрыв, 1900 г.)
«Литературная энциклопедия» о Лескове:
«Одним из излюбленных приемов языка Лескова были искажения речи и «народная этимология» непонятных слов. Мелкоскоп, долбица умножения, популярный советник, вексельбанты, хап-фрау, непромокабли, укушетка, верояции и пр. встречаются у Лескова на каждой странице, оскорбляя пуристское ухо его современников и навлекая на него обвинения в «порче языка», «вульгарности», «шутовстве», «вычурности» и «оригинальничании».
Причудливость и антикварная манера письма вместе с богатством фабульных моментов и остротой сюжетных ситуаций делают Лескова мастером новеллы, вносящим в «высокую» литературу элементы своеобразного изысканного лубка (см. в особенности «Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе», «Леон дворецкий сын», «Заячий ремиз» и др.).
Все эти элементы его стиля делают Лескова, стоявшего особняком в современной ему литературе, продолжателем и обновителем традиций буржуазной литературы тридцатых — сороковых годов (Вельтман, Даль), сближают его с работой таких этнографов-беллетристов, как П. Якушкин, П. Мельников-Печерский и др.
Не получив при жизни заслуженной им литературной оценки, презрительно трактовавшийся критиками как «писатель-анекдотист», Лесков получает полное признание только в буржуазной литературе XX в., культивировавшей орнаментальную работу над языком, сказ, тягу к фольклору. Его стилистическая система сказалась в творчестве Ремизова, Замятина, в прозе А. Белого и через них в работе «Серапионовых братьев» и в особенности у Зощенко. В наши дни нового подъема «проблемного» романа … неизбежно падает интерес к Лескову, чуждому ведущим тенденциям советской литературы. За автором «Левши» остается однако значение бытописателя определенной среды и одного из лучших мастеров русской прозы.»
(Калецкий П. Лесков // Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939. Т. 6. — М.: ОГИЗ РСФСР, гос. словарно-энцикл. изд-во «Сов. Энцикл.», 1932. — Стб. 312—319.)
А. В. Амфитеатров:
«Умер Лесков все-таки мало признанный и немного более, чем терпимый… За оправдание и возвеличение Лескова взялись только теперь. <…>
Громадное природное дарование Лескова, задержанное в развитии тенденциозной борьбой, заключало в себе искру Божьей правды, как и всякий настоящий талант.
Искра эта сидела внутри очень дюжего и грубого кремня, а Лесков, обозленный и истерзанный в самолюбии своем, как непризнанный талант и отвергнутый обществом деятель, еще и сам утолщал долгое время кремень этот, с мстительным усердием облепляя его далеко не целебными грязями.
Но Божия искра сильнее грязей и камня: в конце концов она выбилась на волю и засияла, а грязь и камень мало-помалу отваливались, как противный мусор. Лесков в последнем десятилетии своего творчества и Лесков шестидесятых и семидесятых годов — антиподы.
Вместо «Полного собрания сочинений Лескова» можно смело издавать два «Полных собрания сочинений» двух Лесковых, столь различных между собой, что в страдальческиз чертах смущенного и раскаянного старика вы едва-едва находите сходство с былыми ухарем-наездником полемической беллетристики…
И я думаю, что реабилитация Лескова должна быть сосредоточена на выяснении природных достоинств его таланта, расцветших красотою поздних, осенних астр во второй период его деятельности, когда — едва ли не под влиянием Льва Толстого — вырвались наконец из-под грязей и камня прекрасная Божья искра и подчинила себе стихийную силу писателя великим и симпатичным обществу переворотом. <…>
Конечно, Лесков был стилист природный. Уже в первых своих произведениях он обнаруживает редкостные запасы словесного богатства. <…> Лесков принял в недра своей речи все, что сохранилось в народе от его стародавнего языка,… и пустил в дело с огромнейшим успехом.
Особенным богатством языка отличаются именно «Запечатленный ангел» и «Очарованный странник». Но чувство меры, вообще мало присущее таланту Лескова, изменяло ему и в этом случае.
Иногда обилие подслушанного, записанного, а порой и выдуманного, новообразованного, словесного материала служило Лескову не к пользе, но к вреду, увлекая его талант на скользкий путь внешних комических эффектов, смешных словечек и оборотов речи. Этот … недостаток резко сказался в знаменитых «Полунощниках» и в еще более популярном «Сказе о тульском левше и стальной блохе».»
(А. В. Амфитеатров, «Собрание сочинений Ал. Амфитеатрова. Т. 22. Властители дум», 1914 г.)
М.Горький:
«…Лесков, писатель вычурный, вздорный, его уже давно не читаю.»
(М.Горький, «Лев Толстой», 1927 г.)
Это была критика о творчестве Николая Семеновича Лескова, отзывы о произведениях писателя.
