 |
| Художник К. Клементьева |
Триголия «Детство. Отрочество. Юность» является одним из самых известных произведений великого русского писателя Л. Н. Толстого.
В этой статье представлена критика о триголии «Детство. Отрочество. Юность»: отзывы современников о повестях, анализ произведений.
— Краткое содержание повести «Детство»
— Краткое содержание повести «Отрочество»
— Краткое содержание повести «Юность»
— Все материалы по трилогии «Детство. Отрочество. Юность»
Критика о триголии «Детство. Отрочество. Юность» Толстого
И. И. Панаев:
«Мы приветствовали графа Л. Н. Толстого, автора «Детства» и «Отрочества»… Мы даже несколько оробели перед его талантом, который показался нам чуть не гениальным.» («Современник», 1864 г., №3)
С. С. Дудышкин:
(о повести «Детство»)«Давно не случалось нам читать произведения более прочувствованного, более благородно написанного, более проникнутого симпатией к тем явлениям действительности, за изображение которых взялся автор… <…> Если это — первое произведение г. Л. Н., то нельзя не поздравить русскую литературу с появлением нового замечательного таланта.»
(С. С. Дудышкин, «Отечественные записки», 1852 г., книга 10)
(о повести «Отрочество»)«Ни одного слова лишнего, ни одной черты ненужной и ни одной фразы без картинки или без цели…»
(С. С. Дудышкин, «Отечественные записки», 1854 г., №11)
Б. Н. Алмазов:
(о повести «Детство»)
«Что это нашло на русскую литературу? Она как будто стала поправляться: стали опять показываться отрадные явления… то и дело выступают новые литературные деятели с свежими силами и здоровым направлением… Очень понравилась нам повесть «История моего детства». Многие черты детства здесь схвачены очень живо. Рассказ проникнут теплым чувством.»
(Б. Н. Алмазов, журнал «Москвитянин, 1852, № 10)
Н. А. Некрасов:
(о повести «Детство»)
«Обрати внимание на повесть «Детство»… это талант новый и, кажется, надежный.»
(Н. А. Некрасов — И. С. Тургеневу, письмо от 21 октября 1852 г.)
Отзыв в журнале «Отечественные записки»:
(о повести «Детство»)
«Редко случалось нам читать такое живое и увлекательное описание первых лет жизни. В содержании нет ничего особенного: детство, его первые впечатления, первое пробуждение способностей, первое сознание себя и своей обстановки, одним словом — все то, что мы знаем, что мы испытали. Но как все это рассказано! Какое уменье владеть языком и подмечать первые движения души! А между тем как передать красоту рассказа, прелесть которого именно и заключается в рассказе?»
(неизвестный автор, статья «Русская литература в 1852 году» в журнале «Отечественные записки», 1853 г., №1)
Отзыв в журнале «Пантеон»:
(о повести «Детство»)
«Очевидно, что надо много уменья и искусства, чтобы заинтересовать читателей историею этих неинтересных годов человеческого возраста. Всем нам было и восемь и четырнадцать лет, но не все мы Диккенсы, чтобы описывать эти годы. <…>
…Автор «Истории моего детства», вышел с честью из этого тяжелого испытания, написав очень милый и безыскусственный рассказ, в котором много занимательного и любопытного».»
(неизвестный автор, статья в журнале «Пантеон», 1852 г., №10)
П. В. Анненков:
(о повестях «Детство» и «Отрочество»)
«Произведение г. Л. Н. Т. имеет многие существенные качества исследования, не имея ни малейших внешних признаков его и оставаясь по преимуществу произведением изящной словесности. Искусство здесь находится в дружном отношении к мысли, постоянно присутствующей в рассказе… <…>
Рассказы г. Л. Н. Т. имеют строгое выражение, и отсюда тайна впечатления, производимого ими на читателя. С необычайным вниманием следит он за нарождающимися впечатлениями сперва ребенка, а потом отрока… <…> Полнота выражения в лицах и предметах, глубокие психические разъяснения и, наконец, картина нравов известного светского и строго приличного круга, картина, написанная такой тонкой кистью, какой мы уже давно не видели у себя при описаниях высшего общества, были плодом серьезного понимания автором своего предмета. Вместе с тем изображение первых колебаний воли, сознания, мысли у ребенка, благодаря тому же качеству, возвышается у автора до истории всех детей известного места и известной эпохи, и как история, написанная поэтом, она уже заключает рядом с поводами к эстетическому наслаждению и обильную пищу для всякого мыслящего человека. <…>
Судя даже по тому, что теперь имеем от него, мы уже с полным убеждением причисляем г. Л. Н. Т. к лучшим нашим рассказчикам и ставим его имя наряду с именами гг. Гончарова, Григоровича, Писемского и Тургенева…»
(П. В. Анненков, статья «О мысли в произведениях изящной словесности. Заметки по поводу последних произведений Тургенева и Л. Н. Т.», журнал «Современник», 1855 г., №1)
Н. Г. Чернышевский:
(о повестях «Детство» и «Отрочество»)«Мы не ошибемся, сказав, что самонаблюдение должно было чрезвычайно изострить вообще его наблюдательность, приучить его смотреть на людей проницательным взглядом. Драгоценно в таланте это качество, едва ли не самое прочное из всех прав на славу истинно замечательного писателя. <…>
Есть в таланте г. Толстого еще другая сила, сообщающая его произведениям совершенно особенное достоинство своею чрезвычайно замечательной свежестью, — чистота нравственного чувства. <…> …У графа Толстого… нравственное чувство… сохранилось во всей юношеской непосредственности и свежести. …Свежесть нравственного чувства придает поэзии особенную — трогательную и грациозную — очаровательность. От этого качества, по нашему мнению, во многом зависит прелесть рассказов графа Толстого. Не будем доказывать, что только при этой непосредственной свежести сердца можно было рассказать «Детство» и «Отрочество» с тем чрезвычайно верным колоритом, с тою нежною грациозностью, которые дают истинную жизнь этим повестям. Относительно «Детства» и «Отрочества» очевидно каждому, что без непорочности нравственного чувства невозможно было бы не только исполнить эти повести, но и задумать их. <…>
Эти две черты — глубокое знание тайных движений психической жизни и непосредственная чистота нравственного чувства, придающие теперь особенную физиономию произведениям графа Толстого, [всегда] останутся существенными чертами его таланта, какие бы новые стороны ни выказались в нем при дальнейшем его развитии. Само собою разумеется, что всегда останется при нем и его художественность. <…>
…Не должно забывать, что первый закон художественности — единство произведения, и что потому, изображая «Детство», надобно изображать именно детство, а не что-либо другое, не общественные вопросы, не военные сцены, не Петра Великого и не Фауста, не Индиану и не Рудина, а дитя с его чувствами и понятиями. <…> Так и в «Детстве» или «Отрочестве» уместны только те элементы, которые свойственны тому возрасту, — а патриотизму, геройству, военной жизни будет свое место в «Военных рассказах», страшной нравственной драме — в «Записках маркера», изображению женщины — в «Двух гусарах». <…>
Граф Толстой обладает истинным талантом. <…> Нужно иметь много вкуса, чтобы оценить красоту произведений графа Толстого; но зато человек, умеющий понимать истинную красоту, истинную поэзию, видит в графе Толстом настоящего художника, то есть поэта с замечательным талантом.»
(Н. Г. Чернышевский, статья «Детство и отрочество. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого», журнал «Современник», 1856, №12)
(о повести «Юность»)
«По совести, «Юность» должна быть несколько хуже «Детства» и «Отрочества», — я сужу по первой половине, которую прочитал. Но все-таки вещь недурная.»
(Н. Г. Чернышевский — H. A. Некрасову, письмо от 5 декабря 1856 г.)
А. В. Дружинин:
(о повести «Юность»)«Задача ваша ужасна, и вы ее выполнили очень хорошо. Ни один из теперешних писателей не мог бы так схватить и очертить волнующийся и бестолковый период юности. Для людей развитых ваша «Юность» доставит великое наслаждение, и если кто вам скажет, что эта вещь хуже «Детства» и «Отрочества», тому вы можете плюнуть в физиономию. Поэзии в вашем труде бездна… <…> Некоторые главы сухи и длинны… <…>
Есть у вас поползновение к чрезмерной тонкости анализа, которая может разрастись в большой недостаток. <…> Обуздать эту наклонность вы должны, но гасить ее не надо ни за что на свете. Вся ваша работа над своим талантом должна быть в таком роде. Каждый ваш недостаток имеет свою часть силы и красоты, почти каждое ваше достоинство имеет в себе зернышки недостатков. <…> …Все пассажи, писанные с любовью, у вас превосходны, — но чуть вы холодеете, у вас слог путается, и являются адские обороты речи. <…>
Для массы читателей, мало развитых, «Юность» понравится гораздо меньше, чем «Детство» и «Отрочество». <…> Самый пустой человек хранит несколько детских воспоминаний и радуется, когда ему истолковывают их поэзию, но период юности… обыкновенно затаивается в душе, а оттого меркнет и забывается. <…> По замыслу и по сущности труда — ваша «Юность» будет гастрономическим куском лишь для людей мыслящих и чующих поэзию.»
(А. В. Дружинин — Л. Н. Толстому, письмо от 6 октября 1856 г.)
Д. И. Писарев:
«…Его «Детство, Отрочество и Юность», «Утро помещика», «Из записок князя Нехлюдова: Люцерн», «Метель», «Севастопольские воспоминания». Прочтя эти произведения, легко составить себе понятие о направлении таланта автора… Толстой — глубокий психолог. <…> Никто далее его не простирает анализа, никто так глубоко не заглядывает в душу человека, никто с таким упорным вниманием, с такой неумолимой последовательностью не разбирает самых сокровенных побуждений, самых мимолетных и, повидимому, случайных движений души.
Как развивается и постепенно формируется в уме человека мысль, через какие видоизменения она проходит, как накипает в груди чувство, как играет воображение, увлекающее человека из мира действительности в мир фантазии, как, в самом разгаре мечтаний, грубо и материально напоминает о себе действительность и какое первое впечатление производит на человека это грубое столкновение между двумя разнородными мирами, — вот мотивы, которые с особенной любовью и с блестящим успехом разрабатывает Толстой. …Какую бы сцену мы ни припомнили, везде мы встретим или тонкий анализ взаимных отношений между действующими лицами, или отвлеченный психологический трактат, сохраняющий в своей отвлеченности свежую, полную жизненность, или, наконец, прослеживание самых таинственных, неясных движений души, не достигших сознания, не вполне понятных даже для того человека, который сам их испытывает, и, между тем, получающих свое выражение в слове и не лишающихся при этом своей таинственности.»
(Д. И. Писарев, статья ««Три смерти». Рассказ графа Л. Н. Толстого», «Библиотека для чтения», 1859 г.)
Это была критика о триголии «Детство. Отрочество. Юность»: отзывы современников о повестях, анализ произведений.
Все материалы по трилогии «Детство. Отрочество. Юность»
