 |
| Лев Толстой. Художник И. Репин |
Л. Н. Толстой является выдающимся русским писателем и автором множества произведений, знаменитых по всему миру.
В этой статье представлена критика о творчестве Льва Толстого: отзывы современников и известных критиков XIX и XX вв.
Все материалы по творчеству Льва Толстого
Критика о творчестве Л. Н. Толстого, отзывы современников
А. П. Чехов:
«Когда в литературе есть Толстой, то легко и приятно быть литератором: даже сознавать, что ничего не сделал и не делаешь не так страшно, так как Толстой делает за всех. Его деятельность служит оправданием тех упований и чаяний, какие на литературу возлагаются. Пока он жив, дурные вкусы в литературе, всякое пошлячество, наглое и слезливое, всякие шершавые, озлобленные самолюбия будут далеко и глубоко в тени. Только один его нравственный авторитет способен держать на известной высоте так называемые литературные настроения и течения. Без него бы это было беспастушье стадо или каша, в которой трудно было бы разобраться.»
(А. П. Чехов, 1900 г.)
Н. Г. Чернышевский:
«Мы не ошибемся, сказав, что самонаблюдение должно было чрезвычайно изострить вообще его наблюдательность, приучить его смотреть на людей проницательным взглядом. Драгоценно в таланте это качество, едва ли не самое прочное из всех прав на славу истинно замечательного писателя. <…>
Граф Толстой обладает истинным талантом. <…> Нужно иметь много вкуса, чтобы оценить красоту произведений графа Толстого; но зато человек, умеющий понимать истинную красоту, истинную поэзию, видит в графе Толстом настоящего художника, то есть поэта с замечательным талантом.
Этот талант принадлежит человеку молодому, с свежими жизненными силами, имеющему перед собою еще долгий путь… Мы предсказываем, что все, данное доныне графом Толстым нашей литературе, только залоги того, что совершит он впоследствии; но как богаты и прекрасны эти залоги!»
(Н. Г. Чернышевский, статья «Детство и отрочество. Военные рассказы графа Л. Н. Толстого», журнал «Современник», 1856, №12)
Д. И. Писарев:
«…Толстой — глубокий психолог. <…> …У Толстого есть своя личная, характеристическая особенность. Никто далее его не простирает анализа, никто так глубоко не заглядывает в душу человека, никто с таким упорным вниманием, с такой неумолимой последовательностью не разбирает самых сокровенных побуждений, самых мимолетных и, повидимому, случайных движений души. Как развивается и постепенно формируется в уме человека мысль, через какие видоизменения она проходит, как накипает в груди чувство, как играет воображение, увлекающее человека из мира действительности в мир фантазии, как, в самом разгаре мечтаний, грубо и материально напоминает о себе действительность и какое первое впечатление производит на человека это грубое столкновение между двумя разнородными мирами, — вот мотивы, которые с особенной любовью и с блестящим успехом разрабатывает Толстой.
…Какую бы сцену мы ни припомнили, везде мы встретим или тонкий анализ взаимных отношений между действующими лицами, или отвлеченный психологический трактат, сохраняющий в своей отвлеченности свежую, полную жизненность, или, наконец, прослеживание самых таинственных, неясных движений души, не достигших сознания, не вполне понятных даже для того человека, который сам их испытывает, и, между тем, получающих свое выражение в слове и не лишающихся при этом своей таинственности.»
(Д. И. Писарев, статья ««Три смерти». Рассказ графа Л. Н. Толстого», «Библиотека для чтения», 1859 г.)
А. И. Герцен:
«Из новых произведений меня поразила своей пластической искренностью повесть графа Толстого «Мое детство»…»
(А. И. Герцен — неизвестному адресату, письмо от 10 апреля 1856 г.)
«Есть новый, очень талантливый автор – граф Толстой…»
(А. И. Герцен — М. К. Рейхель, письмо от 17 апреля 1856 г.)
Г. В. Плеханов:
«Что Толстой любит природу и изображает ее с таким мастерством, до которого, кажется, никто и никогда еще не возвышался, это знает всякий, читавший его сочинения. Природа не описывается, а живет у нашего великого художника. Иногда она является даже как бы одним из действующих лиц повествования… Красота природы находит в Толстом самого отзывчивого ценителя…»
(Г. В. Плеханов, статья «Толстой и природа» из сборника «Л. Н. Толстой в русской критике», 1952 г.)
Н. К. Гудзий:
«Великий дар наблюдательности по отношению к внутреннему миру людей развился у Толстого в результате непрестанного самонаблюдения и усиленного контроля своего душевного мира. <…>
Самонаблюдение стало для Толстого основным источником его в высшей степени самокритического отношения как к самому себе, так и к своей работе. Стремясь к правдивой, искренней, часто беспощадной оценке своих поступков, Толстой стремился и к полной правдивости в изображении людей и обстановки, в которой они живут. <…>
Дар чрезвычайной наблюдательности… сказывается не только в описании психических состояний человека, но и в описании привычных движений, жестов и вообще физических действий персонажей, а также отдельных черт их внешнего облика, за которыми угадываются особенности их внутреннего существа. Обычно Толстой в своих портретных характеристиках не дает последовательного перечисления внешних примет того или иного персонажа, как это делает, например, Тургенев, а выделяет в его наружности, в позах, в походке, в выражении лица отдельные устойчивые индивидуальные их черты, уясняющие одновременно и внешний и внутренний их облик. Например, Толстой настойчиво обращает внимание на короткую, подвижную губку княгини Болконской… на лучистые глаза княжны Марьи Болконской, ее краснеющее пятнами лицо и тяжелую походку… на светлый и наглый взгляд Долохова, легкую, твердую походку Анны Карениной… <…>
Такую же наблюдательность, какую проявляет Толстой по отношению к внутреннему миру человека, проявляет он и к окружающей человека обстановке, ко всем деталям его быта. Он стремится к тому, чтобы как можно нагляднее показать своих персонажей в окружении реальной, конкретной действительности, в которой они живут и действуют. То же мы видим и в изображении Толстым природы, картины которой рисуются им без… романтической приподнятости… и с… поразительной зоркостью…»
(Н. К. Гудзий, «Лев Толстой», 1960 г.)
Томас Манн (немецкий писатель):
«Мощь его повествовательного искусства ни с чем не сравнима; каждое соприкосновение с ним… вливает в талант, обладающий восприимчивостью, потоки силы, бодрости, первозданной свежести. …Для нас его могуче-безыскусственное творчество — это сама земля, сама природа, появляющаяся в новом обличье; перечитывать его… значит спасаться от соблазнов манерности и болезненной игры, возвращаться к потокам естественности и здоровья, находить их в самом себе.»
(статья о Толстом, 1928 г.)
Гюстав Флобер (французский писатель):
«Благодарю, что вы дали мне возможность прочесть роман Толстого*. Это перворазрядная вещь! Какой художник и какой психолог! Два первых тома изумите л ь н ы… Мне случалось вскрикивать от восторга во время чтения, а оно продолжительно. Да, это сильно! Очень сильно!»
(письмо Г. Флобера к И. С. Тургеневу, цитируется по письму И. С. Тургенева к Л. Н. Толстому, 12/24 января 1880 г.)
*- имеется в виду роман «Война и мир»
Эмиль Золя (французский писатель):
«Отношусь к Толстому-романисту с величайшим восхищением… Помимо его писательского гения, отмечу его доброту и его ненависть к войне, которую я разделяю.»
(сборник «Hommage a Tolstoy», 1901 г.)
Теодор Драйзер (американский писатель):
«Я снова усиленно занялся чтением… Дороже всех мне был тогда Толстой, как автор повестей «Крейцерова соната» и «Смерть Ивана Ильича»… Я был так восхищён и потрясён жизненностью картин, которые мне в них открылись, что меня внезапно озарила мысль, как бы совсем новая для меня: как чудесно было бы стать писателем. Если бы можно было писать, как Толстой, и заставить весь мир прислушаться!..»
(из книги «Заря», 1931 г.)
Это была критика о творчестве Льва Толстого: отзывы современников и известных критиков XIX и XX вв.
Все материалы по творчеству Льва Толстого
