 |
| Кутузов перед Аустерлицким сражением (актер Борис Захава) |
Битва под Аустерлицем является одним из сражений, подробно описанных в знаменитом романе Льва Толстого «Война и мир».
Сражение под Аустерлицем — одно из сражений Русско-австро-французской войны 1805 г. В нем союзная русско-австрийская армия выступает против французского войска Наполеона.
В этой статье представлено описание Аустерлицкого сражения в романе «Война и мир» Толстого в цитатах (описание битвы под Аустерлицем).
— Бородинское сражение в романе «Война и мир»
— Все материалы по роману «Война и мир»
Битва под Аустерлицем в романе «Война и мир»
Накануне сражения
Накануне сражения под Аустерлицем большая часть русского войска чувствует воодушевление:
«…в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.» (том 1 часть 3 глава X)
По мнению императора Александра I и его окружения, русско-австрийская армия находится в отличных условиях, а Наполеон — у нас в руках. Мнение Александра I в романе выдается не от первого лица, а от лица его помощника — генерал-адъютанта Долгорукова:
«Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию — чего ж вы хотите еще?»
«Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно!..»(Долгоруков — Андрею Болконскому, том 1 часть 3 глава IX)
Князь Долгоруков (а значит, и император Александр) считает, что Наполеон боится генерального сражения, поэтому отступает и ищет перемирия:
«— Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, — повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. — Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.» (том 1 часть 3 глава XI)
Адъютант Кутузова Андрей Болконский считает, что расположение главных сил Наполеона нельзя вычислить. Это беспокоит Андрея:
«— Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, — сказал князь Андрей.» (том 1 часть 3 глава XI)
Сам главнокомандующий Кутузов и вовсе считает, что предстоящая Аустерлицкая битва будет проиграна. Он пытается повлиять на императора Александра I, но это ему не удается:
«Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher général, je me mêle de riz et des et côtelettes, mêlez vous des affaires de la guerre.* Да… Вот что мне отвечали!»
(*И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.) (том 1 часть 3 глава XI)
Александр I недоволен своим главнокомандующим Кутузовым и не прислушивается к его мнению:
«Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем-то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что-то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.» (том 1 часть 3 глава XI)
Императоры Александр и Франц доверяют подготову к Аустерлицкому сражению австрийскому генералу Вейротеру. Именно Вейротер составляет диспозицию (расположение войск) для сражения. Он является начальником штаба главнокомандующего Кутузова, но по сути вытесняет его на этом этапе. Кутузов лишь номинально командует союзной армией:
«Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения…»
«Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе движения, которое стало уже неудержимо.» (том 1 часть 3 глава XII)
Русский император Александр I и австрийский император Франц поддерживают план австрийца Вейротера:
«…доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи-императоры.» (том 1 часть 3 глава XII)
Накануне Аустерлицкого сражения все генералы собираются на военный совет у Кутузова, где Вейротер читает диспозицию:
«В 10-м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.» (том 1 часть 3 глава XII)
«…начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел: «Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года». Диспозиция была очень сложная и трудная.» (том 1 часть 3 глава XII)
На этом совете генерал Ланжерон заявляет, что план Вейротера трудно исполнить, так как положение войск Наполеона точно не известно. Ланжерон предупреждает, что Наполеон может атаковать и разрушить все планы Вейротера. Однако Вейротер не верит, что Наполеон мог задумать что-то хитрое:
«…Ланжерон… начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны…» (том 1 часть 3 глава XII)
«…Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.» (том 1 часть 3 глава XII)
Перед Аустерлицким сражением русско-австрийское войско насчитывает 80 тысяч человек:
«…в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80-титысячная масса союзного войска.» (том 1 часть 3 глава XI)
По мнению Вейротера, войско Наполеона насчитывает всего 40 тысяч человек. На самом деле Вейротер ошибается, так как армия Наполеона составляет более 70 тысяч человек (данные историков):
«Много, если у него 40 тысяч войска, — отвечал Вейротер…»
Вейротер считает, что русско-австрийской армии не страшны любые перемены в позиции Наполеона. Генерал Вейротер не видит угрозы со стороны французов:
«Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, — сказал он. — Что это значит? — Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.» (том 1 часть 3 глава XII)
Кутузову не нравится план Вейротера, но он соглашается участвовать в сражении — пусть даже заведомо проигрышном. Его помощник Андрей Болконский не понимает, почему Кутузов не сопротивляется неудачному плану, ведь на кону стоят тысячи жизней солдат:
«Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.— Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, — сказал он. — Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.» (том 1 часть 3 глава XII)
«Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из-за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.» (А. Болконский, том 1 часть 3 глава XII)
Русско-австрийска армия участвует в Аустерлицком сражении в виде пяти колонн. Колоннами руководят русские генералы Милорадович, Дохтуров, Ланжерон, Пржибышевский и австрийские генералы Вимпфен, Лихтенштейн, Гогенлое (Толстой приводит неполный список). Каждой из колонн руководят один или два генерала одновременно:
«— Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr général Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais.* (*Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.)
— Taisez vous, mauvaise langue,** — сказал Долгоруков. — Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров…» (**Удержите ваше злоязычие.) (том 1 часть 3 глава XI)
Николай Ростов состоит в эскадроне гусар, который в день сражения будет в резерве. Ростову хочется участвовать в сражении, чтобы увидеть царя Александра I:
«Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… — подумал он. — Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его».» (том 1 часть 3 глава XIII)
Ночью перед сражением Николай Ростов и другие военные слышат крики на стороне французов и видят зажженные огни. Князь Долгоруков объясняет этот шум тем, что армия Наполеона отступает и просто пытается запутать противника. Генерал Багратион, напротив, считает, что французы не отступают, а замышляют что-то хитрое:
«В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов.» (том 1 часть 3 глава XIII)
«— Поверьте, — говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, — что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
— Едва ли, — сказал Багратион, — с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Господин офицер, — обратился князь Багратион к Ростову, — стоят там еще его фланкеры?» (том 1 часть 3 глава XIII)
По просьбе Багратиона Николай Ростов едет на разведку в сторону кричащих французов. В тумане он оказывается возле французского поста. Те стреляют в сторону Ростова один раз, и ему удается спастись. Николай докладывает Долгорукову о французах на посту, но тот настаивает на том, что французы отступили и просто оставили небольшой пост:
«Долгоруков все настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
— Что же это доказывает? — говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним.
— Они могли отступить и оставить пикeты.« (том 1 часть 3 глава XIII)
Ростов просит Багратиона выпустить его завтра в сражение. Тот соглашается и назначает его своим помощником (ординарцем) на завтра:
«— Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1-му эскадрону. <…>
— А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.» (том 1 часть 3 глава XIII)
Тем временем шум на стороне французов происходит из-за того, что император Наполеон объезжает свою армию перед сражением. Его приказ читают по всему войску:
«Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l’empereur!* бежали за ним.» (*Да здравствует император!) (том 1 часть 3 глава XIII)
В своем приказе Наполеон объявляет войску, что французская армия занимает сейчас могущественные позиции. По данным Наполеона, русско-австрийское войско собирается обходить французов справа и тем самым выставит свой фланг (Наполеон оказывается прав):
«Позиции, которые мы занимаем, — могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг!»
«…не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.» (том 1 часть 3 глава XIII)
Для Наполеона день предстоящего Аустерлицкого сражения является двойне важным, так как это день годовщины его коронования:
«Нынче был для него торжественный день — годовщина его коронования.» (том 1 часть 3 глава XIV)
Ход Аустерлицкого сражения
Наконец в 5 часов утра 20 ноября 1805 г. левый фланг русско-австрийской армии начинает спускаться со своих высот, чтобы атаковать правый фланг французов:
«В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали все лишнее, ел глаза. Было холодно и темно.» (том 1 часть 3 глава XIV)
Первыми в бой должны идти колонны пехоты, кавалерии и артиллерии на левом фланге русско-австрийского войска. Эти колонны спускаются с горы в низину:
«…но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот…» (том 1 часть 3 глава XIV)
Из-за тумана русско-австрийские войска плохо видят, что происходит вокруг:
«Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.» (том 1 часть 3 глава XIV)
«Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою.» (том 1 часть 3 глава XIV)
Начальники колонн (генералы Милорадович, Дохтуров и др.) неохотно ведут свои колонны в атаку. Солдаты же сначала идут весело, несмотря на плохое настроение начальников:
«Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное.» (том 1 часть 3 глава XIV)
Спустя час движения большая часть русско-австрийского войска останавливается. В рядах возникает «беспорядок и бестолковщина». Русские солдаты винят в этом своих союзников австрийцев. Этот беспорядок вызывает недовольство у солдат, которые изначально шли бодро и весело:
«Но, пройдя около часу все в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины.»
«— В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! — повторялось с разных сторон. И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.»
«Войска между тем стояли, скучая и падая духом.» (том 1 часть 3 глава XIV)
После этой часовой задержки русско-австрийское войско наконец спускается с горы вниз. Здесь, под горой, туман оказывается еще сильнее. В этот момент французы неожиданно начинают обстреливать противника:
«После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом все складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.» (том 1 часть 3 глава XIV)
Французы застают врасплох русско-австрийское войско. Ситуация усложняется сильным туманом. Под обстрел попадает первая, вторая и третья колонны русско-австрийской армии. Из-за тумана военным начальникам трудно управлять своими частями:
«Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во-время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз.» (том 1 часть 3 глава XIV)
«…колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз.» (том 1 часть 3 глава XV)
Из-за тумана русским и австрийцам долго не удается понять, где расположены все силы Наполеона:
«В низах, где началось дело, был все еще густой туман, наверху прояснело, но все не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, — никто не знал до девятого часа.» (том 1 часть 3 глава XIV)
На самом деле все французские войска находятся гораздо ближе, чем ожидает русско-австрийское войско — по эту сторону ручьев:
«Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего.» (том 1 часть 3 глава XIV)
Когда русская гвардия занимает свои позиции, она обнаруживает, что перед ней стоят французы и стреляют из пушек. Гвардия вынужденно вступает в дело. В составе гвардии на первой линии оказываются Борис Друбецкой и Альфонс Берг, приятели Николая Ростова:
«И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело.»
«— Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! — сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне. <…>
— Граф, граф! — кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, — граф, я в правую руку ранен…» (том 1 часть 3 глава XVII)
Русские кавалергарды проводят блестящую атаку, которая удивляет даже самих французов. К сожалению, из этого полка кавалергардов выживает только 18 человек:
«Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев-людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей-юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.» (том 1 часть 3 глава XVII)
В 9 часов утра туман заполняет всю низину, где идет сражение:
«Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу…»
«…прислушивался к звукам стрельбы в лощине.» (том 1 часть 3 глава XIV)
Наполеон доволен тем, как идет бой: часть русского войска уже спустилась в низину, а часть покидает горы у деревни Працен. Эти Праценские высоты Наполеон считает ключевым местом противника и намеревается его атаковать:
«Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, все по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана.» (том 1 часть 3 глава XIV)
«По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он все еще не начинал дела.» (том 1 часть 3 глава XIV)
Когда солнце полностью выходит из тумана, Наполеон наконец отдает приказ атаковать противника на Праценских высота. Сюда, к Праценским высотам, быстро движутся главные силы французской армии:
«Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой, белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые все более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.» (том 1 часть 3 глава XIV)
В 8 часов утра Кутузов выезжает к деревне Працен, впереди 4-ой колонны Милорадовича. В свите Кутузова находится Андрей Болконский:
«Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.» (том 1 часть 3 глава XIV)
«В 8 часов Кутузов выехал верхом к Працу, впереди 4-й Милорадовичевской колонны, той, которая должна была занять места колонн Пржебышевского и Ланжерона, спустившихся уже вниз. Он поздоровался с людьми переднего полка и отдал приказание к движению, показывая тем, что он сам намерен был вести эту колонну. Выехав к деревне Прац, он остановился. Князь Андрей, в числе огромного количества лиц, составлявших свиту главнокомандующего, стоял позади его.» (том 1 часть 3 глава XV)
Кутузов стоит на выезде из деревни Працен и недовольно наблюдает за тем, как его войска идут слишком растянуто на виду у неприятеля. Кутузов игнорирует диспозицию Вейротера и отдает свои приказы, которые считает более уместными:
«Главнокомандующий стоял на выезде деревни, пропуская мимо себя войска. Кутузов в это утро казался изнуренным и раздражительным.»
«Кутузов желчно засмеялся.
— Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
— Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
— Диспозиция! — желчно вскрикнул Кутузов, — а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
— Слушаю-с.» (том 1 часть 3 глава XV)
Какой-то австрийский генерал торопит Кутузова, чтобы тот отправил в бой 4-ую колонну, но тот не спешит. Сначала Кутузов посылает Болконского остановить 3-ю дивизию и проверить, стоят ли впереди наших колонн стрелки:
«К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?»
«Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.» (Кутузов — Болконскому)
«И спросите, размещены ли стрелки. — Что они делают, что они делают!» (Кутузов, том 1 часть 3 глава XV)
Кутузов не спешит отправлять в бой 4-ую колонну, хотя австрийский генерал подгоняет его:
«…к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
— Еще успеем, ваше превосходительство, — сквозь зевоту проговорил Кутузов. — Успеем! — повторил он.» (том 1 часть 3 глава XV)
Кутузов оказывается прав: впереди наших колонн нет цепи стрелков. Увидев это, Болконский передает полковому командиру приказ разместить стрелков перед колоннами:
«Князь Андрей поскакал исполнять поручение. Обогнав все шедшие впереди батальоны, он остановил 3-ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи.»
«Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад.» (том 1 часть 3 глава XV)
Тем временем из деревни Працен к Кутузову приезжают два императора-союзника — Александр I и Франц. Александр I выглядит счастливым, веселым и энергичным. Он и его свита уверены в успехе этого сражения:
«По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. <…> Это были два императора со свитой.»
«Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. <…> На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее.»
«…так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.» (том 1 часть 3 глава XV)
Александр I просит Кутузова начинать, но тот объясняет, что ждет, пока соберутся все колонны. Александр и Кутузов отвечают друг другу в язвительном тоне:
«— Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? — поспешно обратился император Александр к Кутузову… <…>
— Поджидаю, ваше величество, — повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю). — Не все колонны еще собрались, ваше величество. <…>
— Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, — сказал государь… <…>
— Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, — выговорил он ясно и отчетливо.» (том 1 часть 3 глава XV)
В конце концов Кутузов уступает Александру I и отдает приказ о наступлении:
» Впрочем, если прикажете, ваше величество, — сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.» (том 1 часть 3 глава XV)
Кутузов следует в хвосте 4-ой колонны. Он и другие военные предполагают, что французы стоят вдалеке — в двух верстах от них. Вдруг кто-то замечает, что французы стоят прямо впереди по горе. Это приводит в ужас свиту Кутузова:
«— Посмотрите, посмотрите, — говорил этот адъютант, глядя не на дальнее войско, а вниз по горе перед собой. — Это французы!
Два генерала и адъютанты стали хвататься за трубу, вырывая ее один у другого. Все лица вдруг изменились, и на всех выразился ужас. Французов предполагали за две версты от нас, а они явились вдруг, неожиданно перед нами.» (том 1 часть 3 глава XVI)
Французы начинают близкую стрельбу, и русские солдаты бросаются бежать назад:
«Но в тот же миг все застлалось дымом, раздалась близкая стрельба, и наивно испуганный голос в двух шагах от князя Андрея закричал: «ну, братцы, шабаш!» И как будто голос этот был команда. По этому голосу все бросилось бежать.
Смешанные, все увеличивающиеся толпы бежали назад к тому месту, где пять минут тому назад войска проходили мимо императоров. Не только трудно было остановить эту толпу, но невозможно было самим не податься назад вместе с толпой.» (том 1 часть 3 глава XVI)
Кутузов получает ранение в лицо, но не уезжает из-под огня французов, рискуя попасть в плен,. Он требует остановить разбегающихся солдат, но толпа бегущих захватывает его с собой:
«— Раны не здесь, а вот где! — сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. — Остановите их! — крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад. Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться.» (том 1 часть 3 глава XVI)
Кутузов и его свита, в том числе Болконский видят на спуске горы стреляющую русскую батарею, а за ней повыше — русскую пехоту, которая не идет на врага, но и не убегает прочь:
«…увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову.» (том 1 часть 3 глава XVI)
Французы атакуют эту батерю и пехоту за ней. Несколько солдат в пехоте получают ранения, подпрапорщик падает и выпускает знамя из рук. Солдаты без команды начинают стрелять по французам:
«Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат. Солдаты без команды стали стрелять.» (том 1 часть 3 глава XVI)
Андрей Болконский подбегает к этому расстроенному батальону пехоты, хватает упавшее знамя и призывает солдат в бой криками «Ребята, вперед!» и «Ура!». Батальон бежит за ним:
«…князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
— Ребята, вперед! — крикнул он детски-пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
— Ура! — закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер-офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном.» (том 1 часть 3 глава XVI)
Вскоре князь Андрей получает ранение и теряет сознание. Он не видит, чем заканчивается сражение:
«Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто-то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. <…>
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину.» (том 1 часть 3 глава XVI)
Тем временем в 9 утра на правом фланге Багратион еще не начинает дело. Он отказывается вступать в бой и посылает Николая Ростова к Кутузову на левый фланг, чтобы подтвердить приказ о наступлении. Как и предполагает Багратион, у Николая не получится выполнить это поручение в силу обстоятельств:
«На правом фланге у Багратиона в 9-ть часов дело еще не начиналось. Не желая согласиться на требование Долгорукова начинать дело и желая отклонить от себя ответственность, князь Багратион предложил Долгорукову послать спросить о том главнокомандующего. Багратион знал, что, по расстоянию почти 10-ти верст, отделявшему один фланг от другого, ежели не убьют того, кого пошлют (что было очень вероятно), и ежели он даже и найдет главнокомандующего, что было весьма трудно, посланный не успеет вернуться раньше вечера.»
«…надежды детское лицо Ростова первое бросилось ему в глаза. Он послал его.» (том 1 часть 3 глава XVII)
В итоге князь Багратион все-таки вступает в бой. Он один из всех генералов сохраняет свою колонну нерастерянной и целый день отбивается от неприятеля, который вдвое сильнее. За это в Москве его будут называть героем Аустерлицкого сражения:
«Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля.» (том 2 часть 1 глава II)
Тем временем французы вытесняют русско-австрийские войска с Праценской горы, устанавливают здесь свои орудия и ведут огонь по убегающему противнику:
«Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.» (том 1 часть 3 глава XVII)
«Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Все это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
Император Александр I уезжает с Праценских высот еще до окончания сражения. Появляются слухи о его ранении, которые позже не подтвердятся:
«Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
Уцелевшие русско-австрийские войска уходят с места сражения в деревню Гостиерадек, куда не достают французские снаряды:
«В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
В 4-ому часу дня становится ясно, что русско-австрийская армия проиграла Аустерлицкое сражение:
«Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
«…уже теперь 4-й час вечера, и сражение проиграно?» (том 1 часть 3 глава XVIII)
Николай Ростов пытается разыскать Александра I, который по слухам получил ранение. Наконец Ростов видит императора в уединенном месте вместе с его помощником. Александр I выглядит расстроенным, и Ростов решает не беспокоить его. Вдруг он видит, как царю сообщают о проигранном сражении и как тот плачет от этой новости:
«Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4-й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
«Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон-Толь что-то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
В 5-ом часу вечера становится ясно, что русско-австрийские войска полностью проиграли сражение. К этому моменту французы захватывают более ста орудий, генерал Пржебышевский со своим корпусом сдается в плен, а другие колонны теряют около половины людей:
«В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
В 6-ом часу вечера французы ведут огонь только в одном месте — у плотины Аугеста, где отступают русско-австрийские войска. Отступающие отстреливаются от французов:
«В 6-м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
На плотине создается давка; все толпятся, пытаясь спастись из-под огня противника. На этой плотине оказывается и Долохов, знакомый Николая Ростова:
«…на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно так же убитыми.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
«Ядра все так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
«Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее.» (том 1 часть 3 глава XVIII)
Тем временем Бонапарт приказывает усилить атаку на плотину Аугеста и просит привезти заряды из резерва:
«Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.»
«Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!» (адъютант — Наполеону)
«Велите привезти из резервов…» (Наполеон — адъютанту, том 1 часть 3 глава XIX)
Объезжая поле боя, Наполеон видит раненого Болконского и требует отвезти его в перевязочный пункт:
«…отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).»
«— А! он жив, — сказал Наполеон. — Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!» (том 1 часть 3 глава XIX)
К этому времени подчиненные уже поздравляют Наполеона с победой:
«Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.» (том 1 часть 3 глава XIX)
В результате сражения под Аустерлицем в плен к французам попадает много русских офицеров, в том числе Андрей Болконский:
«Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь.» (о Болконском, том 1 часть 3 глава XIX)
«— Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, — сказал другой офицер.» (том 1 часть 3 глава XIX)
Император Наполеон остается доволен своей победой под Аустерлицем:
«На лице его было сиянье самодовольства и счастия.» (том 1 часть 3 глава XIX)
После сражения
В Москве поражение под Аустерлицем воспринимается как неслыханное и невозможное событие. Новость о поражении вызывает недоумение в высшем обществе Москвы. Люди находят разные причины этого поражения, но русских солдат и офицеров всё равно все считают героями:
«В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких-нибудь необыкновенных причинах.» (том 2 часть 1 глава II)
«Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы — были герои.» (том 2 часть 1 глава II)
После печальной битвы под Аустерлицем Россия продолжает войну с Францией в составе Четвёртой коалиции. Это также описывается в романе.
Это было описание Аустерлицкого сражения в романе «Война и мир» Льва Толстого в цитатах (описание битвы под Аустерлицем).
— Бородинское сражение в романе «Война и мир»
— Все материалы по роману «Война и мир»
