 |
| Иллюстрация к рассказу «Муму». Художник Б. Серебрянский |
Рассказ «Муму» является одним из самых известных рассказов выдающегося русского писателя И. С. Тургенева.
В этой статье представлена критика о рассказе «Муму» Тургенева: отзывы современников о произведении.
— Краткое содержание рассказа
— Все материалы по рассказу «Муму»
Критика о рассказе «Муму» И. С. Тургенева
Отзыв в журнале «Пантеон»:
«…простой истории о любви бедного глухонемого дворника к собачонке, погубленной злою и капризною старухою…» (отзыв в журнале «Пантеон», 1854, том XIV, март)
Отзыв в журнале «Отечественные записки»:
«…образец прекрасной отделки задуманной мысли…»
«…[рассказ производит] сильное, потрясающее впечатление…»
(отзыв в журнале «Отечественные записки», 1854, № 4)
С. С. Дудышкин:
«…сделать литературу служительницей исключительно одних специальных общественных вопросов, как в «Записках охотника» и «Муму», нельзя…»
(«Отечественные Записки, 1857 г.)
Б. Н. Алмазов:
«…[сюжет] самый изысканный, самый эффектный <…> происшествие, в ней рассказанное, решительно выходит из ряда обыкновенных событий человеческой жизни вообще и русской в особенности…» «…принадлежит к числу литературных произведений, наполненных пряными эффектами, которые в таком большом количестве появлялись во Франции…» «…неприятного впечатления, которое производит сюжет…»
(«Москвитянин», 1854 г., т. III, № 9, май)
К. С. Аксаков:
«…[«Муму» и «Постоялый двор»- это] решительный шаг вперед <…> эти повести выше «Записок охотника», как по более трезвому, более зрелому и более полновесному слову, так и по глубине содержания, особенно вторая. Здесь г. Тургенев относится к народу несравненно с большим сочувствием и пониманием, чем прежде; глубже зачерпнул сочинитель этой живой воды народной. Лицо Герасима в «Муму», лицо Акима в «Постоялом дворе» — это уже типические, глубоко значительные лица, в особенности второе…»
(К. С. Аксаков, «Обозрение современной литературы», 1852 г.)
«…ваше произведение (…) решительно есть, как говорят, шаг вперед. Вы здесь гораздо более серьезны; мелочные эффекты слов и изображении оставили Вас почти вовсе, и на первом плане — ясный и вместе многозначительный образ Герасима…»
(К. С Аксаков в письме Тургеневу, октябрь 1852 г.)
А. В. Дружинин:
«…[«Муму» и «Постоялый двор» — произведения] превосходно рассказанные, украшенные присутствием благородно-поучительной мысли и все-таки представляющие собою интерес умного анекдота, никак не более…»
(«Библиотека для чтения», 1857 г.)
А. И. Герцен:
«…На днях я читал вслух «Муму» и разговор барина со слугой и кучером («Разговор на большой дороге») — чудо как хорошо, и особенно «Муму»….»
(письмо А. И. Герцена И. С. Тургеневу от 2 марта 1857 г.)
«…Тургенев (…) не побоялся заглянуть и в душную каморку дворового, где есть лишь одно утешение — водка. Он описал нам существование этого русского «дяди Тома» с таким художественным мастерством, которое, устояв перед двойною цензурой, заставляет нас содрогаться от ярости при виде этого тяжкого, нечеловеческого страдания…»
(А. И. Герцен, статья «О романе из народной жизни а России», декабрь 1857 г.)
И. С. Аксаков:
«…Мне нет нужды знать: вымысел ли это, или факт, действительно ли существовал дворник Герасим, или нет. Под дворником Герасимом разумеется иное. Это олицетворение русского народа, его страшной силы и непостижимой кротости, его удаления к себе и в себя, его молчания на все запросы, его нравственных, честных побуждений… Он, разумеется, со временем заговорит, но теперь, конечно, может казаться и немым, и глухим…»
(письмо И. С. Аксакова И. С. Тургеневу от 4 (16) октября 1852 г.)
О. А. Тургенева:
«…И(ван) С(ергеевич) принес в рукописи свою повесть «Муму»; чтение ее произвело на всех, слушавших его в тот вечер, очень сильное впечатление (…) Весь следующий день я была под впечатлением этого бесхитростного рассказа. А сколько в нем глубины, какая чуткость, какое понимание душевных переживаний. Я никогда ничего подобного не встречала у других писателей, даже у моего любимца Диккенса я не знаю вещи, которую могла бы считать равной «Муму». Каким надо быть гуманным, хорошим человеком, чтобы так понять и передать переживания и муки чужой души…»
(*О. А. Тургенева — дальняя родственница Тургенева)
Чиновник Главного управления цензуры Н. В. Родзянко (рапорт о «Муму»):
«…Рассказ под заглавием «Муму» я нахожу неуместным в печати, потому что в нем представляется пример неблаговидного применения помещичьей власти к крепостным крестьянам (…)
Читатель по прочтении этого рассказа непременно исполниться должен сострадания к безвинно утесненному помещичьим своенравием крестьянину (…) Вообще по направлению, а в особенности по изложению рассказа нельзя не заметить, что цель автора состояла в том, чтобы показать, до какой степени бывают безвинно утесняемы крестьяне помещиками своими, терпя единственно от своенравия сих последних и от слепых исполнителей, из крестьян же, барских капризов…» (рапорт на имя министра народного просвещения, 16 марта 1854 г.)
Товарищ министра просвещения А. С. Норов:
«…щекотливое содержание этой повести, а еще более тон, в каком описывается рабская зависимость крепостных людей от прихотей и своенравного произвола помещицы, легко может повести читателей низшего сословия к порицанию существующего в нашем отечестве отношения крепостных людей к своим владельцам, которое как одно из государственных учреждений не должно подлежать осуждению частного лица…» (письмо председателю С.-Петербургского цензурного комитета М. Н. Мусину-Пушкину от 2(14) апреля 1854 г.)
Это была критика о рассказе «Муму» Тургенева: отзывы современников о произведении.
