Эдгар Дега — биография и картины художника

   Эдгар Дега (1834-1917), пожалуй, самый классик импрессионистов. Учился в Школе изящных искусств под руководством одного из учеников знаменитого художника Энгра, почитателя античного искусства и классической живописи в целом. Учитель оказал на Дега большое влияние, которое он так или иначе пронес через всю свою карьеру. Окончив школу, Дега отправился в Италию учиться у старых мастеров: Беллини, Боттичелли и других, копируя их картины.

   В 1862 году в залах Лувра Дега знакомится с Эдуаром Мане, изменившим всю его жизнь. Через него он познакомился с будущими импрессионистами — Моне и Ренуаром.

   Сближение с импрессионистами положило начало новому этапу в творчестве художника. Старая закалка все же дала о себе знать. Если импрессионисты считали своим важнейшим принципом живопись с натуры, то к Дега это не относится. Он любил повторять, что надо «наблюдать, не рисуя, и рисовать, не наблюдая». Дега не одобрял стремление импрессионистов работать на пленэре. На самом деле, у него было мало общего с ними. С ними его сближало стремление отойти от академических шаблонов, обращение к темам современной жизни, правдивое изображение моментов живой жизни. Названия его картин говорят сами за себя: «Урок танцев», «Раненый жокей», «Гладильщик», «Жокеи перед трибунами», «У мельника» и др.

   Дега любил изображать людей, особенно женщин, но позирующих не в застывшей позе, а как бы удивленных своей деятельностью, в характерных для них позах, с присущими им жестами. Художник увлекся балетом в 1870-е годы. Художник изображает танцоров и стремится запечатлеть их не на сцене во всей красе, нет, он предпочитает показывать нам рабочие будни за кулисами. Таковы картины «Танцовщицы на репетиции» (1874?), «Танцовщица у фотографа» (1875), «Ожидание» (1880), «Две танцовщицы» (1898) и др.

   С 1870-х годов он увлекся пастелью, сочетающей в себе качества живописи и графики одновременно. Этот прием соответствовал художественному вкусу Дега, обожавшего линию. «Я колорист линий», — говорил он. Импрессионисты, напротив, молились другому богу — цвету.