Мысли об этой картине несколько лет мучили художника — хотелось найти идеальную композицию, идеальных героев для достижения цели. Цель была труднодостижимая – Иохансон хотел показать разницу между коммунистами и белыми, непримиримое противопоставление социальных слоев, которые хотят разного, видели разную жизнь и просят совершенно разных, а порой и противоположных надежд.
Первый порыв был замечен в театре, где художник когда-то работал бутафором, спектаклем. В его памяти ничего не осталось, кроме девушки
в полушубке, которую допрашивали какие-то совсем забытые враги.
Второй толчок был позже, в музее, где была показана картина, на которой белые допрашивали коммунистов. После этого у Йоханссон щелкнуло в голове, появилась девушка в полушубке, и композиционный замысел был готов. Однако поначалу эскизы были перенасыщены деталями. Коммунисты казались им слишком страдальческими – избитыми, связанными, слишком перемазанными белыми, слишком изобилующими мелочами была обстановка.
Вторая партия была лучше – ситуация расцвела, коммунисты стали строже, избавившись от навязчивого ореола мученичества, а вот белые остались размытыми и неясными.
Только с третьей пропитки Иогансон, наконец, написал то, что его графизила.
В избеживающем крестанина — кулака — мереди ковров, промедитов роскоши, белые допрашивают поиманных коммунов. Они стоят посреди комнаты, как бы выходя из слегка размытого фона.
Мужчина стоит, слегка вздернув подбородок, выражая презрение и готовность умереть. Руки у него за спиной, скорее всего связаны, но по позе он этого не понимает. Девушка стоит рядом с ним. У нее крестанское лицо, грузная фигура, но это не имеет значения никане – с тем же пренебрежением смотрит она на следователей.
Белые изображения более отталкивающие. Офицер в дорогом кресле – раздутый, со сложенной шеей, адъютант плюет на все, смотрит в бумагу, а казак, сволочь с палкой, кажется, еле сдерживается, чтобы не ударить заключенных по лицу . Контраст понятен интуитивно, очевиден и резок.
