Картина Крамского «Портрет химика Дмитрия Ивановича Менделеева» — один из многих портретов в творчестве художника, посвященных известным деятелям русской культуры. Вообще, если говорить об этой традиции, то хотелось бы отметить, что практически все работы Крамского из этого цикла «тянут» из одного общего чувства, а именно — подчеркнутой любви и большого уважения к людям, которых он изображал на своих полотнах. Найдите действительно отталкивающих и отрицательных персонажей
— практически невозможно.
На картине мы видим Дмитрия Михайловича Менделеева, запечатленного, видимо, в момент глубокого раздумья. Его глаза, на первый взгляд, направлены прямо на зрителя, но они блуждают и наполнены какой-то отвлеченной мыслью, а пальцы с усилием сжимают кусочек графитного карандаша.
Также образ великого ученого был выполнен именно в той манере, в которой Крамской обычно писал галерею выдающихся деятелей. Изображение Менделеева близко к иконописному; он буквально пришел с иконой Андрея Рублева или «мученичеством» картин признанного испанского художника-караваджо Хосе де Рибери. Приглушенный свет и «доведенный до безумия» желтый тон экспозиции придают фигуре Дмитрия Михайловича поразительное сходство со второй картиной Крамского под названием «Портрет Достоевского”.
Однако «безумие» Менделеева отличается от «безумия» Достоевского. Это не безумие гения, сломавшего клапан экзистенциального принципа, а осознание ученым какой-то истины и постоянный поиск уникальных, новых знаний.
Внимание картины переносится на лицо Менделеева, выделенное светлым пятном на фоне темных тонов. Он составляет разительный контраст с преобладанием тусклых красок и заставляет зрителя поверить в то, что сейчас, всего секунду назад, на задумчивом лице гения зажжется огонь просветления.
Вообще надо отметить, что сам Менделеев в свое время был очень близок к кругу движителей. Он был одним из видных основателей общества, и в 1878 году — именно тогда был написан этот портрет — на его квартире проходили постоянные собрания авангардного художественного фронта, к которому когда-то принадлежала Крамская. Дмитрий Михайлович попробовал себя в роли искусствоведа: в том же году в «Петербуржском вестинка» появилась его статья, посвященная «Лунной ночи над Днепром» Куинджи.
