На картине изображена женщина с младенцем, но это не просто женщина, это дева, держащая на руках благословенное дитя. Ее нежный и в то же время грустный взгляд словно знает, какое неблагодарное будущее ждет ее сына. Ребенок, наоборот, полон жизни, сил и энергии, что очень хорошо видно по его конституции.
Мать трепетно и нежно держит сына на руках, прижимая его обнаженное тело ближе к себе, словно пытаясь защитить его от всех проблем, которые приносит нам жизнь. На картине женщина изображена стоящей на небе, потому что она
родила Спасителя, благословила землю грешников.
На первый взгляд картина проста и понятна, но Рафаэль всегда вкладывал в смысл картины больше, чем мог бы осознать «простой», непосвященный в тайны чудес живописи картин. Зрители могут подолгу задерживаться перед этой картиной, любуясь прекрасным лицом матери и еще совсем детским, но уже затуманенным умом ребенка.
Их принципиальность как бы говорит нам о том, что их миссия на земле только началась, а трудности, приготовленные судьбой, только подчеркнут значимость их поступков. Ведь это божественное дитя, данное миру, а может быть, принесенное в жертву, чтобы показать, что все рождаются одинаково, что люди – сыны Господа, но только преследуя праведные цели, можно найти свое место среди белые облака.
«Сикстинская мадонна» — шедевр, потому что в ней сочетаются несовместимые явления, такие как смертность человеческого тела и святость духа, такие как рождение детей, характерное для «простых» людей, и искупление грехов через убийство.
Все смешано, все спорит друг с другом, но в то же время одно дополняет другое. Без тела нельзя было бы изобразить женщину, подарившую миру божественное дитя, без духа нет жизни в теле, без естественного рождения ребенка, как бы люди поняли, что они тоже способны следовать праведному путь от рождения, как стать безгрешным без искупления греха.
Столько чувств умещается на одном полотне, столько человеческих умов и мыслей ложится на ложе, чтобы познать истину, но только сам автор может с уверенностью и без вымысла сказать, что он имел в виду, и примирить несовместимые вещи.
