Когда художник изображает людей, далеких от теории искусства, это обычное дело. Но если мастеру кисти приходится работать над портретом коллеги художника, умение произвести впечатление на коллегу дорогого стоит. Таков образ В. А. Тропинина: на нем русский скульптор реализма и романтизма нарисовал парадный портрет К. П. Брюллова.
В конце 1835 года, завершив свое европейское путешествие, Карл Брюллов заехал в российскую столицу. Москва встречала отечественного живописца пышными культурными приемами. Что касается соотечественника
и друг в искусстве — Василий Тропинин, слава которого как замечательного портретиста вышла за пределы страны и была известна уже нашему заезжему художнику.
Заметив местных аристократов и других ценителей искусства, Брюллов еще в 1836 году отправился знакомиться с творческой мастерской Тропинина.
Результатом разговоров двух влюбленных сердец в художников стала плодотворная дружба. Василий Андреевич перенял некоторые распространенные в Европе художественные навыки и приемы. Главный плод их сотрудничества — прекрасное полотно — портрет К. П. Брюллова.
Художник нарисовал коллегу в красивом костюме. Черный пиджак, белоснежная рубашка под ним и завязанный пышный бант — элегантная одежда интеллигенции того времени. Правой рукой изображённый держит кисть, а левой переплет с холстами. Мастер кажется внимательным к нам и всегда готовым работать над следующим шедевром.
Фоном картины является древний пейзаж. Это своеобразный отголосок знаменитой картины Брюллова о гибели Помпеи: каменные руины и пылающая вершина вулкана.
Карл Павлович смотрит на публику с достоинством и благородством. Изображение отражает благодарную гордость автора за дружбу с таким известным и замечательным художником и приверженность обычному делу запечатления реальности, чтобы увековечить мгновения.
