 |
| Невский проспект. Художник Д. Кардовский |
«Невский проспект» относится к числу Петербургских повестей Н. Гоголя.
В этой статье представлена критика о повести «Невский проспект» Гоголя, отзывы современников о произведении.
— Краткое содержание повести
— Все материалы по повести «Невский проспект»
Критика о повести «Невский проспект» Гоголя
А. С. Пушкин:
«Перечел с большим удовольствием; кажется, все может быть пропущено [цезурой].» (А. С. Пушкин — Н. В. Гоголю, вторая половина октября 1834 г.)
В. Г. Белинский:
«…Пирогов!.. Святители! да это целая каста, целый народ, целая нация! О, единственный, несравненный Пирогов, тип из типов, первообраз из первообразов!.. Это символ, мистический миф, это, наконец, кафтан, который так чудно скроен, что придет по плечам тысячи человек!»
(В. Г. Белинский «О русской повести и повестях г. Гоголя»)
Ф. М. Достоевский:
«Поручик Пирогов, сорок лет тому назад высеченный в Большой Мещанской слесарем Шиллером, был страшным пророчеством, пророчеством гения, так ужасно угадавшего будущее, ибо Пироговых оказалось так безмерно много, так много, что и не пересечь. Вспомните, что поручик сейчас же после приключения съел слоеный пирожок и отличился в тот же вечер в мазурке на именинах у одного видного чиновника. Как вы думаете: когда он откалывал мазурку и вывертывал, делая па, свои столь недавно оскорбленные члены, думал ли он, что его всего только часа два как высекли? Без сомнения, думал. А было ли ему стыдно? Без сомнения, нет!»
(Ф. М. Достоевский, «Дневник писателя» за 1873 г.)
В. Я. Зеньковский:
«Два художника (Чартков в «Портрете», Писарев в «Невском проспекте») оба стоят в несомненной близости к раскрытию в них «поэтического огня» и оба кончают страшной смертью. Их нельзя упрекнуть в пошлости… но наличность «поэтического огня» не подымает душу сама по себе, если душой завладевает ничтожная по своему смыслу страсть. Зато поручик Пирогов (приятель художника) — это уже законченное и безнадежное воплощение пошлости, предваряющее более яркий образ Ноздрева (недалек от Пирогова и Хлестаков). <…>
…именно Гоголь первый нанес сокрушительный удар эстетическому гуманизму. Ярче всего это выразилось в трагедии художника Пискарева («Невский проспект»), в переживаниях которого выражена основная идея эстетического гуманизма: «В наших мыслях только с одной непорочностью и чистотой сливается красота». Но красавица, которая так поразила Пискарева, была уже «тронута тлетворным дыханием разврата».
Это пока еще не отразилось на ее чудной красоте, но когда Пискарев приблизился к своей красавице и понял, кто она, — он убежал от нее. Предложение, которое он сделал красавице через несколько дней, выйти за него замуж и зажить честной трудовой жизнью, встретило с ее стороны презрение и насмешку. Бедный художник не смог перенести «раздора мечты с существенностью»… «Как отвратительна действительность — что она против мечты» — в таких словах передает Гоголь переживания бедного Пискарева. Но тем самым рассыпается и вся система эстетического гуманизма! Никакого единства красоты и моральной правды нет — и это Гоголь сознавал…»
(В. Я. Зеньковский, «Н. В. Гоголь», 1961 г.)
К. В. Мочульский:
«…в «Невском проспекте» в жизнь художника Пискарева злые духи не вмешиваются непосредственно: он гибнет от силы женской красоты, от естественно присущего ей демонизма.
Художник Пискарев, романтик–идеалист и девственный мечтатель, принимает женщину с Невского проспекта за «святыню» и «божество». Для его эстетического сознания красота есть высшая ценность, абсолют; она — откровение Бога на земле; поклонение красоте, любовь к прекрасной женщине равно религиозному служению. И вот Пискареву раскрывается иная правда: в этом мире «божественные черты» могут принадлежать развратнице, ведущей «низкую и презренную жизнь». <…>
В нашей «ужасной жизни» сама красота, эта небесная гостья, находится во власти злых сил; обреченная на гибель, она губит всех, кто к ней приближается; на такую действительность Пискарев не согласился: сначала он пытался уйти от нее в сны, потом в видения, порожденные опиумом; но бегство не спасло его. <…> Кончилось тем, что Пискарев был однажды найден с перерезанным горлом.
В чем тайна красоты? — спрашивал Гоголь в «Вие». И в «Невском проспекте» он отвечает: красота — божественного происхождения; но в нашей «ужасной жизни» она извращена «адским духом». Принять такую жизнь нельзя. Если нужно выбирать между «мечтою» и «существенностью», то художник выберет мечту. И Гоголь приходит к полному эстетическому идеализму: «Лучше бы ты (красавица) вовсе не существовала! не жила в мире, а была создание вдохновенного художника». Злая красота нашего мира губит, возбуждая в сердцах людей «ужасную, разрушительную» силу — любовь. <…>
В четырех повестях: «Вий», «Тарас Бульба», «Невский проспект» и «Записки сумасшедшего» — Гоголь с различных сторон подходит к проблеме зла в любви и в красоте. Он остро ощущает трагизм любви и двусмысленность красоты в нашем мире и задолго до Достоевского знает о существовании двух идеалов — идеала Мадонны и идеала Содомского… <…>
(К. В. Мочульский, «Гоголь. Соловьев. Достоевский»)
А. А. Измайлов:
«Гоголь, написавший «Невский проспект», кажется, первый у нас серьезно и реалистично тронул скользкую тему о падшей женщине и доме терпимости. Это одна из самых романтичных его повестей, и с Гоголя у нас установилась реалистически не очень верная, но психологически чудесно-красивая, характерная для русской души традиции идеализировать падшую. <…>
…по Невскому ходило наглое, тупое, раскрашенное бесполое существо, циническое, пьяное, басящее, сквернословящее, похотливое и грязное.»
(А. А. Измайлов «Литературный Олимп. Лев Толстой, Чехов, Андреев, Куприн… Характеристики, встречи, портреты, автографы», 1911 г.)
Н. А. Котляревский:
«Вопрос о трагической участи непримиренного с жизнью поэта поставлен Гоголем и в повестях „Невский проспект» и „Записки сумасшедшего». Обе повести имеют также двоякое значение в творчестве Гоголя…
Они любопытны, во-первых, по той основной мысли о разладе мечты и действительности, мысли, которая составляла для нашего автора всегда предмет самых упорных и печальных раздумий; во-вторых, важно в них то, что эта идея, которую современники Гоголя почти всегда старались осветить с ее сентиментальной и романтической стороны, развита и воплощена Гоголем в образах самых реальных, житейски-правдивых, без всякого повышения тона и настроения.
Обе повести — пример того, как быстро развивался в Гоголе талант бытописателя. <…> В „Невском проспекте» и в „Записках сумасшедшего» тон постоянно меняется, переходя от патетического к резко комическому, всегда в соответствии с изображенным лицом и положением, т.е. в соответствии с житейской правдой.
Сколько, например, жанровых картинок и изумительно верных силуэтов разбросано на тех страницах, где Гоголь описывает Невский проспект в различные часы дня и ночи, где он описывает быть ремесленников, офицерскую жизнь, жизнь художников и притоны разврата.»
(Котляревский Н.А. «Николай Васильевич Гоголь. 1829-1842 : Очерк из истории рус. повести и драмы» 1908 г.)
Это была критика о повести «Невский проспект» Гоголя: отзывы современников о произведении.
