На полотне у персонажей нет лиц, практически невозможно определить их пол и цель того, что они собрали в этом месте. Все изображено в темных тонах и картина кажется лишенной жизни, света. Вместо пышных деревьев – черные стволы, вместо солнечного света – сумерки, которые, скорее всего, предвещали вечер.
Люди, гуляющие по парку, практически лишены движения. Невозможно угадать или представить, что они будут делать сейчас или куда пойдут дальше. Кто-то сидит на скамейке, кто-то идет парами, кто-то ходит
собака, а некоторые вышли на улицу подышать воздухом.
Четкой канвы сюжета нет, просто показаны моменты из жизни группы людей. Деталей тоже нет, поэтому сложно говорить об изображении в глубине одежды людей в старинном стиле, тела бесформенны, и если бы не наличие юбок у женщин, вряд ли можно было бы различать пол в нем вообще.
Скорее близится вечер, так как последние отблески солнца пробиваются сквозь стволы обездвиженных деревьев. Этот полумрак окутывал не только парк, но и тех, кто в нем гулял. Уставшие от мирской суеты люди приходили сюда в поисках отрешенности от всего, что они пережили за день, за час, за всю жизнь.
Когда смотришь их, так и хочется посидеть рядом с болтливыми дамами на скамейке и поболтать ни о чем. Просто развейте свои повседневные мысли закатом, доверьтесь вечеру и прохладе, которая с ним придет. Художник знал, что если изобразить все в полумраке, то зритель сам решит и опишет то, что видит или представляет себе, глядя на картину.
Это полотно не напрасно в темных тонах, ведь приближающиеся вечерние сумерки можно изобразить не буйством красок и теней, а с помощью незавершенных граней, размытости и неясности, как будто все уже вошло в эту пелену мрака. От ребенка, матери и собаки осталось только четкое белое пятно.
