 |
| «Медный всадник» и Евгений. Художник А. Н. Бенуа |
Поэма «Медный всадник» — одно из самых известных произведение великого русского поэта А. С. Пушкина.
В этой статье представлена критика о поэме «Медный всадник» Пушкина: отзывы известных критиков XIX и XX вв. о произведении.
Краткое содержание поэмы
Все материалы по поэме «Медный всадник»
Критика о поэме «Медный всадник» Пушкина
В. Г. Белинский:
«…В этой поэме видим мы горестную участь личности, страдающей как бы вследствие избрания места для новой столицы, где подверглось гибели столько людей… И смиренным сердцем признаем мы торжество общего над частным, не отказываясь от нашего сочувствия к страданию этого частного…
При взгляде на великана, гордо и неколебимо возносящегося среди всеобщей гибели и разрушения и как бы символически осуществляющего собою несокрушимость его творения, мы хотя и не без содрогания сердца, но сознаемся, что этот бронзовый гигант не мог уберечь участи индивидуальностей, обеспечивая участь народа и государства, что за него историческая необходимость и что его взгляд на нас есть уже его оправдание…
Эта поэма — апофеоза Петра Великого, самая смелая, какая могла только прийти в голову поэту, вполне достойному быть певцом великого преобразователя.
Картина наводнения написана у Пушкина красками, которые ценою жизни готов бы был купить поэт прошлого века, помешавшийся на мысли написать эпическую поэму Потоп… Тут не знаешь, чему больше дивиться, громадной ли грандиозности описания или его почти прозаической простоте, что вместе взятое доходит до величайшей поэзии».
(В. Г. Белинский, «Сочинения Александра Пушкина», статья 11)
А. В. Дружинин:
«..«Русалка», «Галуб» и «Медный всадник» представляют последнюю грань, до которой достиг талант Пушкина… <…>
Под «Медным всадником» и одновременными с ним произведениями — величайший поэт всех времен и народов, без стыда, может подписать свое имя…
Во всех трех поэмах … способность замысла, всегда так блистательная у Пушкина, достигает своего апогея. По сочинению «Медного всадника», «Галуба» и «Русалки» Пушкин велик как никто; долгий труд и работа над эпическими произведениями принесли за собой роскошный плод; плод, так давно ожидаемый.
Если «Медный всадник» так близок к сердцу каждого русского, если ход всей поэмы так связан с историей и поэмой города Петербурга, — то все-таки поэма в целом не есть достояние одной России: она будет оценена, понята и признана великой поэмою везде, где есть люди, способные понимать изящество. Передайте «Медного всадника» на какой хотите язык, прозой или стихами, с комментариями или даже без комментариев, — и будьте уверены, что ваш труд не пропадет напрасно. Тут важна не одна гармония стиха, не один местный колорит. <…>
«Медный всадник» есть вещь общедоступная, произведение европейское. Он изобилует совершенствами всех родов, начиная от своего величавого начала до последней неслыханно грандиозной сцены: когда гигант на бронзовом коне скачет за несчастным юношей, потрясая мостовую копытами металлической лошади, и в бледном сиянии луны простирает вперед свою грозную руку!
Смелость, с которою поэт сливает историю своего героя с торжественнейшими эпохами народной истории, — беспредельна, изумительна и нова до крайности, между тем как общая идея всего произведения по величию своему принадлежит к тем идеям, какие родятся только в фантазиях поэтов, подобных Данту, Шекспиру и Мильтону!
«Медный всадник» имеет и свои недостатки — скажем это с полной смелостью, но этими недостатками отчасти подтверждается величие самого поэта, ибо тот, кто по красотам поэзии возносится в разряд мировых деятелей, и судим должен быть не по общепринятому снисходительному кодексу.
Мы сказали уже, что смелость, с которою Пушкин противопоставил судьбу своего бедного мальчика Евгения с судьбой нашего родного Петербурга и памятью великого Преобразователя России, заслуживает удивления, но нам следует добавить, что поэт, извлекая десятки красот из своей необыкновенной темы, по временам чувствует как бы неловким свой поэтический замысел. <…>
Несмотря на все благоговение к памяти Александра Сергеича, мы смело упрекаем его Евгения в бесцветности. О том, что можно и должно бы было выйти из Евгения, может только судить поэт, подобный Пушкину…»
(А. В. Дружинин, «А. С. Пушкин и последнее издание его сочинений», 1865 г.)
Д. С. Мережковский:
«…Здесь [в «Медном всаднике»] вечная противоположность двух героев, двух начал… С одной стороны, малое счастье малого, неведомого коломенского чиновника, напоминающего смиренных героев Достоевского и Гоголя, с другой — сверхчеловеческое видение героя… Какое дело гиганту до гибели неведомых? Не для того ли рождаются бесчисленные, равные, лишние, чтобы по костям их великие избранники шли к своим целям?..
Но что, если в слабом сердце ничтожнейшего из ничтожных, «дрожащей твари», вышедшей из праха, в простой любви его откроется бездна, не меньшая той, из которой родилась воля героя? Что, если червь земли возмутится против своего бога?.. <…>
Вызов брошен, и спокойствие горделивого истукана нарушено… Медный всадник преследует безумца… Но вещий бред безумца, слабый шепот его возмущенной совести уже не умолкнет, не будет заглушен подобным грому грохотаньем, тяжелым топотом Медного Всадника…»
(Д. С. Мережковский, статья «Пушкин»)
С. М. Бонди:
«…Поэма [«Медный всадник»] представляет собою одно из самых глубоких, смелых и совершенных в художественном отношении произведений Пушкина… <…>
В художественном отношении «Медный всадник» представляет собою чудо искусства. В предельно ограниченном объеме (в поэме всего 481 стих) заключено множество ярких, живых и высокопоэтическнх картин… Отличает от других пушкинских поэм «Медного всадника» и удивительная гибкость, и разнообразие его стиля, то торжественного и слегка архаизированного, то предельно простого, разговорного, но всегда поэтичного.
Особый характер придает поэме применение приемов почти музыкального строения образов: повторение, с некоторыми вариациями, одних и тех же слов и выражений (сторожевые львы над крыльцом дома, образ памятника, «кумира на бронзовом коне»), проведение через всю поэму в разных изменениях одного и того же тематического мотива — дождя и ветра, Невы — в бесчисленных en аспектах и т. п., не говоря уже о прославленной звукописи этой удивительной поэмы.»
(С. М. Бонди. «Комментарий: А.С.Пушкин. Медный всадник»)
Н. В. Измайлов:
«…Последняя поэма Пушкина — «Петербургская повесть» «Медный Всадник», — написанная в болдинскую осень 1833 г., в период полной творческой зрелости, является его вершинным, самым совершенным произведением в ряду поэм, да и во всем его поэтическом творчестве, — вершинным как по совершенству и законченности художественной системы, так и по обширности и сложности содержания, по глубине и значительности проблематики, вложенной в него историко-философской мысли.
В поэме, или «Петербургской повести», как очень точно назвал ее в подзаголовке сам Пушкин, два основных персонажа, два героя, определяющих две сплетенные между собою и сталкивающиеся идейно-тематические линии: первый из героев — Петр Великий, «могучий властелин судьбы», «строитель чудотворный», создатель города «под морем», продолжающий как личность жить и после смерти в памятнике, давшем поэме ее заглавие; другой — Евгений, мелкий чиновник из обедневшего дворянского рода, опустившийся до мещанского уровня, «ничтожный герой», вошедший в 30-х годах в творческий кругозор Пушкина из окружающего быта.
Эти два, казалось бы, неизмеримо далеко стоящих друг от друга героя оказываются связанными событием, самая возможность которого вызвана «волей роковой» «державца полумира», — петербургским наводнением 7 ноября 1824 г., погубившим не только счастие, но и самую жизнь Евгения. Угроза, брошенная «кумиру» безумцем в момент внезапного и «страшного» прояснения мыслей, и вызванный ею мгновенный гнев «грозного царя» составляют кульминацию поэмы.
Вокруг этого момента вращаются уже второе столетие все разнообразные попытки ее истолкования. Но наводнение, по-видимому, является тем моментом, от которого нужно начинать творческую историю «Медного Всадника». <…>
…в «Медном Всаднике» указания на Коломну как на место жительства героя имеют целью лишь подчеркнуть его бедность…»
(Н. В. Измайлов, ««Медный всадник» А. С. Пушкина. История замысла и создания, публикации и изучения»)
Статья в газете Нива (1882 г.):
…в «Медном всаднике», произведении, в котором с таким художественным совершенством изобразил он одно из самых печальных и трагических событий в истории Петербурга — страшное наводнение 1824 г. <…>
Причина … неодобрения цензуры заключалась в том, что Пушкин выводит здесь действующим лицом бронзовую статую Петра и, как казалось тогда, оскорблял тем память Великого Императора. Большинство публики, да и весь официозный мир не допускали тогда и малейшего намека на недостатки петровской реформы и потому-то появление «Медного всадника» могло возбудить общественное негодование.
Но теперь «Медный всадник» занял в нашей литературе подобающее место и ни один, даже самый строгий судья, не укорит по этому поводу поэта в желании умалить заслуги Великого Преобразователя и оскорбить его священную память.
Герой рассказа — это некий Евгений, молодой человек, сошедший с ума от страшной потери своей возлюбленной, погибшей во время наводнения. Полный горя и отчаяния…бродит он по улицам города, сохранившим еще следы страшной катастрофы и вдруг случайно попадает на Петровскую площадь, где возвышается памятник Петра Великого, воздвигнутый Екатериной. Здесь приходит ему на мысль, что никто иной как Петр — единственный виновник его несчастия и им овладевает страшное бешенство…»
(статья ««Медный всадник» Пушкина» в газете Нива, 1882 г., №1-26)
Это была избранная критика о поэме «Медный всадник» Пушкина: отзывы известных критиков XIX и XX веков о произведении.
