Сон написан в 1905 году, во времена глубочайшего застоя — как в стране, готовой ринуться в пучину перемен, но все еще неуклюже свернувшись на месте, так и в творчестве художника. На ней, прямо на голых камнях, спит юноша, совершенно обнаженный, в неловкой позе, словно сон внезапно застал его, в пути или во время молитвы.
Над ним, разделенные черным камнем, словно некий обелиск рока, стоят двое — нежная женщина с розовой кожей и мягкими чертами лица, и мужчина, в самом облике которого есть что-то животное. Ему
тяжелое лицо, слегка заостренные уши. Он смотрит на спящего с задумчивостью, граничащей с размышлением, с какой стороны ему начать есть: с ног или с головы.
Все это окружено безжизненным каменистым ландшафтом, включающим в себя пустынную равнину, пару черных скал и далекие горы, одна из которых слегка тлеет струйкой дыма, предвещая грядущую беду. Небо светлое с тонами синего, нависает над равниной, практически касается ее животом, и вообще создается неприятное, гнетущее ощущение. Этот сон заставляет меня проснуться.
Один из самых чувствительных критиков истолковал картину как размышление над вечными вопросами художника о месте художника между злом и добром, красотой и уродством. Женщина — красота, мужчина — уродство. Женщина умница. Человек злой. При этом некрасивость мужчины подразумевает всю дикость его внешности, а не то, что он уродлив лицом. Уродливое сходство с животным.
Сам художник писал, что картина создавалась в смутное, страшное, неопределенное время, когда было непонятно, рухнет ли страна в пропасть, или поднимется с колен, и я уже не хотел никакого конкретного исхода, а только того хоть что-то случилось, так что тупой мучительный сон наконец прервался и началось что-то совсем, совсем другое.
